Но у Уны не хватало для этого времени и сил. Она обернула веревкой руки, затем прижалась к камню, завершив петлю собственным телом в тот момент, когда канат окончательно порвался.

Трос рывком натянулся, и Уна закричала. Боль была невероятной, невыносимой, но она должна вынести её, иначе остальные погибнут. Погибнет и Тарлах и смерть его будет совершенно бесполезной. Женщина благодарила судьбу за то, что ей удалось ухватиться за скалу. Не будь камня она не удержала бы эту тяжесть, её лишь стянуло бы вниз с утеса.

Она прижалась лбом к каменному выступу, всхлипывая от боли и ещё крепче обвязывая эту мучительную веревку вокруг рук.

Отдыха у неё не было. Уна надеялась удобнее взять веревку, когда моряк достигнет берега, но прежде чем он отпустил опору, начал передвигаться следующий. Уне придется оставаться на месте, пока все люди не переправятся.

Надо сохранить ясную голову, и она старалась не потерять сознание, хотя это принесло бы ей облегчение.

Так продолжалось, казалось, целую вечность. Но вдруг давление неожиданно ослабло. Уна в полубессознательном состоянии подняла голову и увидела высокого фальконера, который надежно держал веревку. Другой быстро работал, привязывая её к камню.

Само освобождение от боли тоже оказалось пыткой, потому что начало восстанавливаться кровообращение, и женщина отчаянно заплакала, хотя и стыдилась своих слез. Довольно быстро она пришла в себя.

Наемники, привязав веревку, подошли к ней. Она узнала, лейтенанта и его помощника.

Бреннан склонился над ней и с мягкостью, которая казалась странной среди фальконеров, помог ей подняться.

– Отдыхай, леди, – сказал он. – Отдыхай спокойно. Ты подарила им жизнь, если позволят Рогатый Лорд и их силы.

– Откуда вы узнали? – умудрилась она спросить сквозь приступ боли.

– Сокол командира. Ему пришлось ждать, пока затишье не позволило ему слететь к нам, но, к счастью, ждал не слишком долго. Он внизу ждет возвращения командира, – добавил лейтенант, предвидя её следующий вопрос. – Полет не повредил ему, хотя ветер снова поднялся, едва он достиг нас.

И, словно подчеркивая его слова, ударил сильный холодный порыв ветра, отчего перехватило дыхание. Все вздрогнули.

Второй воин набросил на Уну плащ. Она узнала плащ Тарлаха и возразила, но фальконер рассмеялся.

– Ему мы тоже дадим плащ, леди. Не беспокойся. Потом поднял её и, так как израненные руки не давали ей возможность спуститься самой, отнес на нижний карниз.

Здесь она позволила перевязать раны на руках, но отказалась уйти. Сознание её снова стало ясным, оно освободилось от тумана боли и напряжения, и она опять могла воспринимать происходящее вокруг. Пока командир фальконеров не окажется в безопасности на берегу, она не станет искать убежища и тепла.

Глава четырнадцатая

Закрепив веревку, Тарлах выполнил свою задачу, и тут же силы покинули его. Он устало опустился на палубу, понимая, что следующая волна смоет его.

Неожиданно крепкая рука обхватила его. Он поднял голову и увидел высокого моряка, человека мощного телосложения. Тот понял его состояние и пришел на помощь.

Тарлах смутился: человек, который так много перенес, ещё тратит на него свои силы. Но не стал возражать, только кивнул в знак благодарности. Иначе – смерть, а он не собирался умирать, пока ещё оставалась надежда.

Моряк словно прочел его мысли и широко улыбнулся.

– Считай, что это небольшая благодарность за веревку, человек с берега, – сказал он и напрягся в ожидании следующей волны.

Первая женщина двигалась вдоль веревки. Фальконер следил за се продвижением, затаив дыхание, как и все остальные. И хоть у него не было сил подхватить всеобщий радостный крик, когда она достигла карниза, он испытал не меньшую радость и торжество.