Ты можешь стать Преотцом, можешь надеть на себя корону, можешь даже несколько нацепить, если на ушах удержатся, можешь собрать в закрома все золото мира и умываться в нем по утрам.

Но в такие моменты как никогда понимаешь, что главная-то ценность – не власть, деньги или слава.

Главная ценность – это жизнь твоих родных и близких.

Эттану предстояло постичь эту истину на своем опыте.

И это было больно.

Они все стояли у кровати, на которой умирала Вальера Тессани.

Муж, так и не ставший официальным, три сына, дочь… Лусия не плакала. Слезы текли сами, капали по лицу на кружевной воротник, впитывались в ткань платья – девушка не вытирала их. Просто не замечала.

Вальера смотрела с состраданием.

Арден, какой же глупой она была! Наивно полагала, что впереди вечность, не готовилась, не думала, что детям придется вот так, без нее… а они выросли, и она умирает.

Не ко времени, ах, как не ко времени.

Смешно… неужели собственная смерть может приключиться – вовремя? Какая пошлая, глупая сцена, словно из романа Лусии… но у Эттана иногда не хватает чувства меры. Иногда?

Никогда не хватает. Раньше она его как-то сдерживала, а вот как оно будет – сейчас? Почему мы полагаем себя вечными? Почему не задумываемся заранее, что останется – после нас? Почему не заботимся о тех, кто рядом с нами – сейчас? Чтобы потом они не чувствовали себя, словно домашняя кошка в стае диких волков?

Нет ответа.

Одни вопросы… на которые скоро будут получены окончательные ответы.

– Вэль…

Эттан. Как всегда, нетерпелив и совершенно ее не понимает. И как она прожила с ним – столько? Ничего, она справится. Уже немного осталось.

– Тан, милый, так много надо сказать, так много… Пожалуйста, будь добрее к нашим детям.

– Обещаю.

– Луис, не оставляй сестру, ладно?

– Хорошо, мама.

– Эрико, отец и братья тебя любят, не стоит забывать об этом.

– Да, мама.

– Родригу, пожалуйста, помни – не все, кто окружают тебя, откровенны с тобой.

Родригу неожиданно шмыгнул носом, и на нем тут же скрестились все взгляды. И увиденное повергло семейство Даверт в изумление.

Родригу тоже плакал. Хотя раньше они полагали, что слезу способен из него выбить только сырой лук. Оказывается – нет. Не только.

Вальера милосердно отвела взгляд и улыбнулась дочери.

– Девочка моя… Лу, обещай мне, что будешь заботиться о своих детях так же, как я заботилась о вас?

– Клянусь, мама. Мам, мы найдем эту тварь, обещаю!

Вальера покачала головой.

– Лу, что это изменит? Для меня?

Лусия глубоко и шумно вздохнула, как это делают дети после плача. Вальера на миг прикрыла глаза, а потом посмотрела на Эттана.

– Тан, милый, мне бы хотелось поговорить с тобой. Одним. А потом со всеми детьми по старшинству.

– Хорошо, Вэль.

Вальере Тессани предстояли очень трудные часы. Но если уж сразу не умерла, то теперь спокойно уйти и не дадут.

Лусия все же разрыдалась, Родригу бросился ее утешать, свалил медный таз, Эттан рявкнул на него, вмешался Эрико…

За шумом никто и не заметил, как Луис спрятал за пазуху молитвенник в пронзительно-розовом кожаном переплете. Вальера же промолчала.

Внизу, в гостиной, Луис принялся раздавать указания.

– Родригу, давай к лекарям на Аптечную. Поднимай всех с постели, гони сюда, авось хоть одна клистирная трубка да и скажет что полезное. Ты у нас лицо сановное, облеченное доверием Преотца… справишься. Эрико, на тебе купцы.