– Не возмездие то было, дитя Ардена, но месть. Не получил ты благословения Храма на свои дела, вот и гложет тебя черная змея. Но изгони ее из своего сердца. И отпускаю тебе грехи, но обрекаю тебя долгом службы Храму. И срок твоей службе будет – три года. Потом же ты будешь чист и перед миром, и перед Арденом.

Конечно, Эттан угадал.

Глаза Массимо засветились радостью. Всего час назад у мужчины не было ничего. Ни дома, ни перспектив, ни… попросту – ничего. А сейчас у него есть определенность, цель в жизни и уверенность в своей правоте. Что еще нужно для счастья?

Эттан произнес формулу отпущения грехов и величественным жестом разрешил Массимо подняться с колен.

– На какое-то время ты останешься в этом доме, дитя Ардена. Чувствуй себя дорогим гостем. Позднее мы поговорим еще раз, и я укажу тебе путь служения.

Массимо склонился в почтительном поклоне. А когда выпрямился – дверь уже успела хлопнуть. Он остался один в кабинете. Подумал, прошел к столу и налил себе немного вина. Его же просили чувствовать себя гостем?

Что ж.

Массимо понимал сейчас Эттана и сочувствовал ему. Когда умирает близкий человек, обычно несчастным родственникам ни до кого нет дела, а Преотец нашел для него время. Пусть даже по просьбе своего сына.

И отпустил ему грехи.

На это Массимо и рассчитывать не мог.

Он подождет, обязательно подождет. И – отслужит. У Преотца не будет слуги вернее Массимо…

У Преотца не будет слуги вернее Массимо.

Тут мнения и Массимо, и Эттана совпадали. И первое, что собирался поручить мужчине Эттан – это поиск убийцы. Пусть Луис этим займется, и пусть берет Массимо в подручные. Кажется, кого-то Луис уже нашел, но ниточка порвалась?

Мальчишка, что тут скажешь. Вот если бы Эттан взялся за дело, он бы точно нашел всех. И убийцу, и заказчика.

Кто все-таки решил поднять руку на Вальеру? И главное – зачем?

Не могут ведь не понимать, что Эттан за такое шкуру сдерет и по ломтику акулам скормит. Никак не могут. А все же кто-то решился.

Надо расспросить предстоящих. Может быть, это кто-то из них. Или просто какое-то отребье?

Нет, это вряд ли. Ни одна трущобная крыса не кинется на кошку, ни одна не позовет к себе смерть раньше времени. Вальера не в первый раз ходила к старой ведьме, ее знали.

Сама ведьма ударила в спину?

Да, может быть и такое. Но тогда кто и что ей пообещал?

Кто из предстоящих метит на его место? Или это кто-то из оскорбленных купцов?

Предстоящий Эльнор мог бы быть доволен. Эттан прочно забыл о его существовании. Так прочно, что ему и в голову не пришло подозревать бывшего соперника. С глаз долой – из мыслей вон.

Ушел – и пёс с ним.

Принимать близко к сердцу угрозы Эттан и не подумал. Хотя мог бы вспомнить про безвременно убитую тьерину Меланию.

Даже и не задумался.

Была – и не стало.

Видимо, потому что мотив мести за ребенка был Эттану неведом. Если бы кто-то убил его детей, он бы отомстил, безусловно. Но из чувства долга.

Не любви, не боли, а вот именно – долга.

Так надо.

Вот за Вальеру он будет мстить по велению сердца. Все же столько лет вместе, мать его детей, его вторая половинка…

Ах, Вэли – Вэли. Как ты смеешь уходить так рано?

Зачем ты оставляешь меня?

Луис впустил отца, и поспешно исчез из комнаты, прежде, чем Эттан заметит что-то неладное. Помогла ему и мать, которая слабо позвала:

– Тан…

И Преотец устремился к умирающей женщине. Опустился рядом на колени, сжал тонкую руку…

– Вэли…

– Тан, я хочу уйти.

– Но мы еще не все попробовали!

Вальера вздохнула.