А потом Шеллен познакомился с одним из орденцев – и пропал. Стал храмовником, вступил в орден, ушел от отца Элайны…

Прошел год, второй, Элайне исполнилось восемнадцать, все забылось, все ушло… ей так казалось! Она начала улыбаться парням, ведь жизнь не стоит на месте, и надо выходить замуж. Она начала приглядывать мужа. И когда отец предложил ей Шедера, согласилась.

Арон был молод, красив, неглуп – что еще надо?

А что он – не Шеллен… Так ведь и никто – не ОН. Сердечко болело и ныло, но девушка стискивала зубы и шла вперед. Нет ничего глупее соплюшки, которая страдает по мужчине, при том, что она ему даже и не нужна. И рядом не нужна, и даром не нужна, и знать-то он о ее чувствах не знает, а и узнал бы… Только слез бы прибавилось. А значит – надо жить. Что – сердце? Переболит и успокоится.

С Ароном все уже было сговорено, заключена помолвка, подписаны все договора, скоро должна была грянуть свадьба. И грянула.

Девственность Элайны досталась Арону.

А примерно через месяц молодой муж уехал по делам торгового дома, и жена не пожелала ехать с ним. Потому что к отцу приехал ее любимый. И чувства при взгляде на Шеллена вспыхнули с новой силой. Словно и не было ни свадьбы, ни умных рассуждений – ничего не было. Детская любовь вернулась, и не хотела отпускать молодую женщину.

Первый шаг сделала Элайна. К чести Шеллена, он сопротивлялся, что есть сил. Пытался отказаться, уговорить… разве что не кричал: 'помогите, насилуют'! Но это уж было и вовсе глупо…

К нему среди ночи красивая женщина в одной рубашке явилась, а мужчина в окно с воплем ужаса прыгает?

Ну-ну…

Шеллен не устоял. И не один раз.

Влюбленные встречались больше двух месяцев, когда Элайна поняла, что беременна. Это не мог быть ребенок Арона, тот был в отъезде. И что же оставалось делать?

Выходов было много.

Можно было вытравить плод, но этого не позволил сам Шеллен. Запретил строго-настрого. Пообещал взять на себя всю ответственность, и не обманул. Когда спустя еще два месяца вернулся Арон, Шеллен лично говорил с ним.

О чем?

Лиз не знала, примерно догадывалась. Но дело Арона с тех пор пошло в гору, Элайну он простил, и они даже прижили еще двоих мальчиков, только вот любви в семье не было.

Ни Элайна не смогла полюбить мужа – долг выполнила, но и только.

Ни Арон не смог до конца простить жену, или полюбить пасынка.

Ни Лиз не простила. Впрочем, на последнее Элайне было наплевать.

Шеллену пришлось уехать, но о своем сыне он никогда не забывал. Писал письма, интересовался, иногда приезжал к Элайне, к самой Элайне… и той хватало. Хоть так-то. Хоть иногда!

А сейчас его…

Алаис только головой покачала.

Вот что тут скажешь? Нет в этой истории ни одного правого, чего уж там. Подводя итоги, Арон женился на девушке, которую выбрали родители… кстати…

– А у Арона есть дети на стороне?

Судя по тому, как метнулись глаза Лиз…

– Любовница есть. Детей у нее нет. Не повезло…

Тогда понятно.

– Она, часом, не в Рентаре живет?

И опять ошеломленный взгляд Лиз.

– Откуда ты…

– Догадалась.

А с чего бы Арону туда постоянно ездить? На прогулку? Явно ведь для него место знакомое, насиженное, тропка натоптанная…

Так тоже бывает в договорных браках. Свой долг оба супруга выполнили, и живут своей жизнью. У нее любовь, у него любовь, а кушать-то три раза в день хочется. Чувства отдельно, семья отдельно.

– Так… а в Рентаре нас могут начать травить из-за магистра?

– Н-нет. Там точно никто не знает, – хлюпнула носом Элайна.