Вдова Уайт приняла капитана Дагге с явным удовольствием.

— Я уверен, что жизнь с моим дядею была для вас приятна, — сказал племянник. — Виньярдцы люди простые.

— Это правда, капитан Дагге! Но совсем было другое во время посещений Пратта.

— А Пратт часто приходил сюда?

— Часто. Когда они бывали вместе, так все говорили об островах и тюленях.

— В самом деле? — вскричал племянник. — Да что же они могли говорить о подобном предмете? Острова и тюлени совершенно чуждый разговор для умирающего.

— Я знаю это, — отвечала вдова, — и, слушая их, хорошо это понимала, но что могла сделать тут бедная женщина?

— Этот разговор происходил при вас, в вашем присутствии?

— Совсем нет. Они говорили, а я слушала, что они говорили, как это случается, если бываешь недалеко от разговаривающих.

Незнакомец не удивился. Он сам родился в стране, где жители обладали в совершенстве даром сплетни.

— Да, — сказал Дагге, — есть вещи, которые узнаются сам не знаешь как. Итак, они разговаривали об островах и тюленях?

На этот вопрос вдова отвечала со всеми подробностями, которые могла только припомнить. По мере того, как она рассказывала о тайных совещаниях Пратта со старым матросом, внимание незнакомца увеличивалось. Вдова Уайт ничего не пропустила из того, что слышала, и прибавила еще изрядное количество того, чего не слыхала.

Капитан Дагге привык к подобным рассказам и знал, какого доверия они заслуживали. Он слушал, веря только половине того, что ему рассказывали, и благодаря своей опытности успел определить в рассказе этой женщины вероятное от невероятного. Но то обстоятельство, что вдова Уайт не была при самых главных разговорах, сообщило ее повествованию неясность. Вообще капитан Дагге не сомневался в том, что Пратт знал о существовании островов. Покупка и снаряжение «Морского Льва» могли достаточно убедить человека с его умом, что дело идет об экспедиции за тюленями.

Свидание капитана Дагге и вдовы продолжалось более часа и они расстались друг с другом в самых лучших отношениях. Правда, капитан ничего не дал вдове, но он полагал, что совсем расквитался, отдав Пратту деньги, которые тот израсходовал; зато он слушал с удивительным терпением, а это у больших говорунов составляет примерную заслугу. При прощании они условились писать друг другу,

В этот же день капитан Дагге отослал чемодан своего дяди в Саг-Гарбур, а следом за ним отправился и сам. Он также употребил час или два на расспросы о состоянии оснастки «Морского Льва» и о времени его отплытия.

Об этом снаряжении в Саг-Гарбуре много говорили.

Ночью моряк сел на свою китоловную шлюпку и один отправился в Виньярд. Это для него ничего не значило, потому что он в этой шлюпке часто боролся с морем, когда плавал за лоцмана перед кораблями, идущими в порт.

Глава VI

Посещение капитана Дагге ускорило оснащение «Морского Льва». Пратт знал хорошо характер моряков островитян, а потому не мог не обратить внимания на такой важный случай. Он ничего не знал, что могли сказать виньярдцам об его тайне, но он не сомневался в том, что они довольно знают о ней и что посещение капитана Дагге ускорит их отправление к южным морям.

Филипп Газар, морской офицер, получил приказание не терять времени, и люди, уже набранные для путешествия, начали переплывать пролив и показываться на палубе шхуны. Что касается «Морского Льва», то на нем уже было все необходимое, и Пратт начал волноваться по поводу того, что еще не прибыли самые опытные матросы, которых отыскивал Филипп Газар и которых хотел иметь капитан Гарнер. Их требовалось два-три человека.

Достойный арматор совсем не подозревал того, что виньярдцы подкупили этих людей и мешали им заключить договор с Филиппом Газаром, желая тем выиграть время для оснащения другого «Морского Льва», которого они почти уже с месяц снаряжали.