Глава XIX

Было около полудня, когда оба «Морские Льва» подняли паруса. Все матросы были на палубе, и ничто на бесплодной земле острова не указывало больше на присутствие человека, исключая пустого дома и четырех куч бревен.

Слышались песни матросов; все были счастливы, веселы и думали о радости возвращения. Дагге был на палубе и принял начальство над своею шхуной, хотя ходил еще с некоторою осторожностью. Росвель поспевал везде.

Ойстер-пондская шхуна первая отчалила от берега. Ветер в этой бухте был несилен, но его было вполне достаточно для движения шхуны.

Росвель, сделав в бухте около мили, дожидался другой шхуны. Через четверть часа Дагге был на расстоянии голоса.

— Ну, — крикнул Дагге, — вы видите, Гарнер, что я прав: у нас довольно ветра с этой стороны и еще более со стороны земли. Нам только остается плыть среди ледяных гор, пока будет светло, и выбрать место, где бы мы могли провести ночь. Я не думаю, чтобы можно было плыть ночью среди всех этих льдов.

— Я хотел бы, — отвечал Росвель, — чтобы мы плыли как можно скорее и могли бы проплыть сквозь этот лед засветло. Десять часов такого ветра — и мы будем вне льдов.

— Теперь, — сказал Дагге, — я тороплюсь так же, как и вы.

Оба корабля продолжали плыть к тому месту, которое было под ветром, туда, где виднелся большой проход во льду, которым они надеялись пробраться к северу.

Так как Дагге был более опытный моряк, то оба капитана согласились, чтобы его шхуна шла впереди. Через час оба корабля вышли из большой бухты и удалялись от группы островов, плывя со скоростью около десяти узлов в час. По мере удаления от земли начали подниматься волны, и все предвещало ветер, хотя не очень крепкий.

Наступила ночь. На севере заметили белую цепь ледяных гор, отражавших косвенные лучи заходящего солнца. Вокруг шхун было большое пространство воды, совершенно свободное от сплошного льда, и даже не было видно больших льдин. Дагге думал провести ночь под ветром плавающих гор.

Первые часы этой ночи прошли в ужасной темноте. Дагге направился к цепи гор, не принимая других предосторожностей, кроме уменьшения парусов и деятельной осторожности. Каждые пять минут с вершины задней мачты слышались слова: «Смотри вперед!» Ни один человек не сходил с палубы. Беспокойство было очень сильно, и самый младший из матросов знал, что следующие двадцать четыре часа определят судьбу путешествия.

Дагге и Росвель были в беспокойстве: должна была взойти луна, но она еще не показывалась. По небу плыли облака, сквозь которые прорывались звезды.

Около девяти часов ночи густой туман, распространившийся над океаном, увеличил темноту. Это сделало Дагге еще более осторожным, и он направился к западу, чтобы не попасть в средину льдов. Росвель следовал за его движениями, и когда луна рассеяла свой свет, обе шхуны были менее, чем на милю, от цепи гор. Скоро увидали, что возле пловучих гор находились ледяные равнины. Они лежали далеко на юг, а потому могли представить препятствие, если не опасное соседство. Эти равнины были похожи на те, которые шхуна уже встречала. Они были прорезаны напором волн, имели не более четверти мили в диаметре, и отдельные льдины были не крупнее обыкновенного речного льда. Соседство этих льдов заметили по шуму, производимому столкновением льдин. Этот шум был слышен, несмотря на свист ветра.

Оба капитана начали сильно беспокоиться. Скоро увидали, что Дагге был очень дерзок и без достаточной предосторожности и предусмотрительности направился к льдам.

По мере того, как всходила луна, легко было понять всю опасность положения.