Пратт едва дышал. Его руки тряслись. Успокоившись, он переписал широту и долготу в записную книжку, которую всегда носил с собой, потом сел и тщательно выскоблил перочинным ножиком на морской карте обозначение островов и цифры, которые на ней находились. Окончивши это, он почувствовал себя облегченным от большой тяжести. Но это было еще не все.

Морские карты, назначенные для шхуны, лежали на столе в его комнате. Он начертил на одной из этих карт, как только мог лучше, острова тюленей, следы которых он уничтожил на карте Дагге. Также написал там те цифры, которые были на карте матроса.

Потом он развернул вторую карту: то была карта Западной Индии с особыми обозначениями на ней некоторых местностей. Одна из этих местностей была так отмечена, что нельзя было сомневаться в том, что она именно и принадлежала пиратам.

Самая местность была обозначена карандашем, который легко было вытереть резинкой. Сверх того, Пратт выскреб ножичком то место, на котором были обозначены цифры. Теперь он мог быть уверен в том, что никакой глаз не откроет того, что он сделал. Начертив эту местность на своей карте Западной Индии, он положил карты Дагге в чемодан и закрыл его. Он уже раньше записал все подробности, которые слышал от самого Дагге, и полагал, что теперь обладает всеми сведениями, которые могли сделать его богатейшим человеком графства Сюффолк.

Когда Пратт встретился со своею племянницею, Мария была даже удивлена веселостью дяди.

Тотчас же Пратт отправился на берег, желая видеть, как Росвель Гарнер доканчивал оснащение «Морского Льва».

Молодой капитан работал вместе с матросами, которых он уже нанял. Шхуна была спущена на воду, и по временам деревенская тележка или двуколка, запряженная быками, перевозила на набережную съестные припасы, которые складывали в камбуз. Груза не было, потому что корабль, отправляющийся на охоту за тюленями, нуждается только в соли и съестных припасах. Словом, работа шла быстро, и капитан Гарнер объявил нетерпеливому хозяину, что через неделю шхуна будет готова к отплытию.

— Я пригласил офицера, в котором нуждался, — сказал Росвель Гарнер, — и он теперь в Бонингтоне, где отыскивает недостающих людей для экипажа. Нам нужна полдюжина моряков, на которых мы могли бы положиться, а затем мы возьмем кого-нибудь из наших соседей, еще новичков.

— Ну, — весело сказал Пратт, — у вас будет много юнцов; они стоят дешевле. Вижу, капитан Гарнер, что дела у вас идут очень хорошо, я оставляю вас, а после обеда скажу несколько слов наедине.

Через час или два Пратт и его племянница сидели за столом вместе с двумя гостями.

Гости эти были: Росвель Гарнер и пастор Уитль.

— Я очень жалел, что моя поездка в Коннектикут не позволила мне увидеть бедняка, которого так скоро вынесли из дома вдовы Уайт, — заметил пастор. — Мне говорили, что больной родился на Востоке.

— Так думает доктор Сэдж, — отвечал Пратт. — Капитан Гарнер предложил съездить за доктором в моей шлюпке (Пратт сделал ударение на слове моей), но можно ли помочь моряку, у которого страдают легкие?

— Этот бедняк был моряк, а я и не знал, чем он занимался. Он не из Ойстер-Понда?

— Нет, у нас здесь нет никого по фамилии Дагге, часто встречающейся в Виньярде. Большая часть Дагге — моряки, и этот человек занимался тем же, хотя я от него ничего не слыхал об этом и заключаю это из некоторых слов, вырвавшихся у него в разговоре.

Пратт думал, что таким образом ему удастся скрыть истину, так как никто не присутствовал при его тайных разговорах с Дагге. Но предполагать, что вдова Уайт не принимала никакого участия в разговоре, происходившем под ее кровлею, значило не знать ее характера.