— А вдруг я куплю что-то не то?

Она вздохнула.

— Послушай, не переживай. Я могу и сама…

— Нет, я сделаю это. Тебе нужны витамины, и я куплю витамины. Пренатальные.

Голос его звучал угрюмо, в глазах — почти паника.

Реджина никак не могла решить, что ей кажется более очаровательным: его чисто мужской дискомфорт от такого задания или же явная решимость делать правильные вещи. Хорошо еще, что она не посылает его покупать тампоны. Чтобы поддразнить его и проверить, она из озорства добавила шепотом:

— Или можешь остаться здесь и объяснить моей маме, для чего они мне нужны.

Его лицо под золотистым загаром заметно побледнело.

— Лучше уж твоя мать, — проворчал он, — чем эти визгливые чайки в городе.

— По крайней мере, ты мог бы очаровывать чаек.

Он приподнял брови.

— Я могу очаровать твою мать.

А ведь, пожалуй, мог бы, подумала Реджина, пристально разглядывая его смуглое красивое лицо. Он кого угодно может очаровать. Ее саму он определенно очаровал, да так, что пришлось снимать трусики.

— Но только не после того, как она узнает, что ты сделал меня беременной.

Он склонился к ней, и сердце ее учащенно забилось.

— Ты по-прежнему находишь меня очаровательным.

У нее перехватило дыхание.

— Ха-ха!

— Ты не можешь ничего с собой поделать.

Его дыхание скользнуло по ее рту, губы легко коснулись ее щеки. Сладкое как мед желание капельками растекалось под кожей.

— Моя власть над женщинами непреодолима.

Она слышала, что в его голосе звенит смех, но за этими насмешливыми нотками скрывалось что-то другое, более глубокое, что-то очень напоминавшее… томительную тоску.

Она почувствовала, что склоняется к нему, тает в нем, и закрыла глаза.

— У тебя просто невероятное самомнение.

— Позволь мне доказать тебе это, — пробормотал он. Его руки гладили ее плечи, голос звучал в ушах горячо и соблазнительно. — Дай мне очаровать тебя, Реджина. Дай мне полюбить тебя.

Ох… Ее сердце сжалось.

— Ох! — Голос Люси, высокий и потрясенный. — Антония послала нас, чтобы… Я не хотела вам мешать.

Реджина отпрянула от Дилана. В дверях стояла Люси, из-за спины у нее выглядывала Маргред.

— Ты и не помешала, — соврала Реджина, заливаясь краской. — Я просто давала Дилану поручение, которое нужно выполнить в городе.

Маргред удивленно подняла брови.

— Ты ему точно давала именно это?

— Я плачу вам не за то, чтобы вы стояли там и болтали! — крикнула Антония от плиты. — Давайте-ка вытирайте вон те столы. Мы через час открываемся.

Маргред легкой походкой прошла в зал, держа тряпку и бутылку моющего средства с тем же изяществом, с каким сомелье с белоснежной салфеткой через руку несет бутылку «Гранд Кру».

— Ты считаешь это разумным? — бросила Маргред Дилану. — Оставлять ее… сейчас?

— Это не опасно.

Дилан смотрел через ее голову на Реджину, адресуя свои заверения главным образом ей. И она услышала в его голосе уверенность, которой раньше не замечала.

— Я поставил на дом защиту, — сказал он.

Маргред шумно вздохнула.

— Это впечатляет. Так это был ты?

— Не только я. Я подумал… Я почувствовал… Ты?

Она кивнула.

Реджина растерянно наблюдала за ними. Дилан нахмурился.

— Тогда…

Через кухонную дверь ворвался Ник.