— Ты на что намекаешь, обезьяний дедушка? Оставь свои грязные вопросы и отвечай на мои. Или мы уезжаем. Прямо сейчас. В Африку. Раз, два, три, готов?

Дедушка закивал. Витенька перестал хныкать, крепко сжал мою руку и запрыгал на месте.

— Кто в доме?

— Только я и девочки.

— Ещё мужчины есть?

Дедушка замялся.

— Ну?

— Один Волк.

Волк так Волк. Во всяком случае, это конкретно. Не так расплывчато, как Пояс.

— Где Волк?

— В зале. Он там с девочками.

— Куда выходят окна?

— Два сюда, на площадку. Остальные…

— Идем в дом. Окна обходим. Вы впереди, мы с мальчиком сзади. Задача ясна?

— Молодой человек, — торопливо зашептал дедушка, — не надо путать девочек. Давайте обсудим ваши условия. Только отпустите Витю. Я останусь вместо него. Ведь вам нужны деньги? У меня они есть. В разумных пределах я могу…

— В дом! — рявкнул я.

Мы, прячась за кустами и пригибаясь, добрались до крыльца, прошли затенённым прохладным коридором и уперлись в дверь, за которой громко и недвусмысленно охала француженка.

— Встань сюда! — скомандовал я дедушке и, не отпуская мальчика, осторожно приотворил дверь.

Это действительно был просторный зал, с увешанными зеркалами стенами. В дальнем углу, на стоявших в ряд стульях, в полный голос тащился, приближаясь к оргазму, магнитофон. Семь девиц, обращенные к нам обтянутыми лосинами задами, волной накатывались на голого по пояс парня. Парень был накрашен и неприлично извивался. На его заду болталась лохматая тряпка.

— Это шо за бардак? — Я от изумления перешел на одесский выговор.

— Эротическая композиция «Волк и семеро козлят». Девочки репетируют, — с гордостью ответил дедушка.

Я толкнул дверь и вошел. Волк бросил на меня заинтересованный взгляд. Я понял, почему замялся дедушка, когда я спросил о мужчинах.

Девушки повернулись к нам. То, что сзади казалось блузками, спереди было крупной сеткой, накинутой на голое тело. Но это я схватил боковым зрением. Я стоял столбом и во все глаза смотрел на козленка, расположенного как раз в центре эротической композиции. Козлёнок тоже глядел на меня расширившимися от изумления глазами. Потом изумление сменилось радостью, в глазах заискрился смех и еще что-то такое туманное, бархатистое, от чего меня пробрал озноб и заболела голова.

— Здравствуйте, Виктор Эдуардович, — сказал козленок ехидным человеческим голосом. — Вот уж не ждали.

— Привет, Наташка, — отозвался я.

Наталья Васильевна сняла с крючка полотенце, накинула на шею, кое-как прикрыв сетку, и подошла ко мне.

Мы поцеловались, сначала осторожно, потом и неосторожно. Голова сразу прошла, дрожь осталась.

— Наташенька, Наташенька, вы знаете этого молодого человека? — влез в кадр дедушка. — Наташенька, скажите ему, пусть он отпустит Витю.

Я посмотрел вниз. Одна моя рука обнимала Наталью Васильевну за талию. Другая сжимала Витенькину руку. Он стоял смирно, завороженно глядел, как мы целуемся.

Я разжал пальцы и потрепал его по плечу.

— Иди, поцелуй дедушку.

Они тоже бросились друг другу в объятия, как будто не виделись год.

— Как ты нашёл меня, Джульбарс? — спросила Натачья Васильевна и снова погладила взглядом.

Я пожал плечами. Что туг ответишь?

— О Господи, это еще кто? — воскликнул дедушка, глядя в нашу сторону.

— Это мой телохранитель, — не оборачиваясь, ответила Наталья Васильевна и провела ладонью по моей щеке. Очень не хотелось ее отпускать, один раз я уже сделал такую глупость, но тон вопроса мне не понравился.