Стас порылся в карманах.

— Вот его ксива, шеф. Липа какая-то. Забыл вам показать.

Лоб у Клина был просторный — глазам было куда вылезать. Наконец он переварил и буркнул Стасу:

— Не забыл бы — не ходил бы с разбитым котелком.

Потом — мне:

— Так ты и есть тот идиот, который придумал «Мойдодыр»? И как я сразу же не догадался! — И снова заорал: — Почему эм-дэ-дэ? Во всех документах написано чёрным по белому: «Мой-до-дыр»! Что ты здесь делаешь? Зачем вьёшься вокруг моей дочери и морочишь мне голову с Африкой?

Я не мог сразу ответить на столько вопросов. Наталья Васильевна пришла на помощь:

— Он искал меня, папа.

— Почему он искал тебя? Почему не сообщил мне? Почему он не на работе? Откуда он вообще всё узнал?

— Ох, папа, да не кричи же ты так!

Клин затих.

— Правда, Витя, а как ты узнал, что я здесь?

— Наташа, я приехал сюда не за тобой, — не глядя на неё, выдавил я.

— Что значит — не за тобой? — опять закипятился Клин. — За Поясом, что ли?

— Папа!

— У меня украли секретаршу.

Клин язвительно ухмыльнулся и открыл было рот, но промолчал.

Пришёл дедушка с куском ваты и склонился над Алексом. Наталья Васильевна легонько взяла меня за подбородок, приподняла голову.

— Расскажи, что случилось?

Я довольно подробно рассказал. Когда я дошел до Алекса и «Шанс-Данса», дедушка спросил:

— Так это вы, молодой человек, разгромили «Шанс-Данс»? Ну это уже…

Его перебил Клин очень нехорошим голосом:

— Чарик, так где, ты говоришь, вы его выследили?

Чарик опять ударился в акцент.

— Чарик, не понял!

— Ну что здесь непонятного, папа? Ты вышел на «Шанс-Данс» через своего одесского Друга, послал туда ребят. Они там порезвились, потом увидели Витю. Если бы не Витя, они бы взяли Алекса. Чарик здесь ни при чем, это Витя им все карты спутал.

Наталья Васильевна закончила перевод и прижалась ко мне.

— Так это вы, молодой человек, разгромили «Шанс-Данс»? — обратился дедушка к Чарику. — Ну, это уже…

— Это недоразумение мы уладим, — заверил Клин.

— У нас чистое дело! — возмущённо продолжал дедушка. — Мы не продаём девочек в стриптиз-бары, тем более в Африку. Мы продаем программы, мы набираем танцовщиц, делаем программу и устраиваем гастроли. Алекс ездит по городам и привозит девочек сюда. Они здесь репетируют, здесь и живут. Условия хорошие. Можете пойти проверить. Девочки довольны. Правда, Наташенька?

— Правда, Виктор Викторович. Не волнуйтесь, папа восстановит ваш филиал. Ведь это все из-за меня. Но главное не это — что с девушкой? Это, между прочим, твоя служащая, папа.

— Так какого черта он… — Клин посмотрел на меня, на нее и запнулся. — Ладно, вернемся в Питер, будем искать. И с тобой разберемся.

Я чувствовал сквозь полотенце тепло, идущее от Натальи Васильевны, и не хотел пререкаться. Клин тоже что-то почувствовал. Он подозрительно прищурился.

— Наталья, а почему ты его, собственно, так опекаешь?

— Потому что он — мой любовник.

Я обалдел. Четыре груди мощно и завистливо вздохнули. Клин яростно сверкнул на меня глазами и пообещал:

— Вылетишь из «Мойдодыра», как из «узи». — И добавил с отвращением: — Ну всё успел!

Наталья Васильевна подошла к отцу, обняла его и зашептала на ухо. Клин обмяк.