|
-- Хотите затопить мою шхуну? -- Напротив, хочу привести ее в порядок, -- отвечал я. -- Какого дьявола вы там приводите в порядок? -- озадаченно спросил он. -- Подготавливаю кое-что для установки мачт, -- пояснил я как ни в чем не бывало, словно поставить мачты было для меня сущим пустяком. -- Похоже, что вы и впрямь твердо стали на ноги, Хэмп! -- услышали мы его голос, после чего он некоторое время молчал. -- Но послушайте, Хэмп, -- окликнул он меня снова. -- Вы не можете этого сделать. -- Почему же не могу? -- возразил я. -- Не только могу, но уже делаю. -- Но это моя шхуна, моя частная собственность. Что, если я не разрешу вам? -- Вы забываете, -- возразил я, -- что вы теперь уже не самый большой кусок закваски. Это было раньше, тогда вы могли, по вашему выражению, сожрать меня. Но за последнее время вы сократились в размерах, и сейчас я могу сожрать вас. Закваска перестоялась. Он рассмеялся резким, неприятным смехом. -- Ловко вы обратили против меня мою философию! Но смотрите, не ошибитесь, недооценив меня. Предупреждаю вас для вашего же блага! -- С каких это пор вы стали филантропом? -- осведомился я. -- Согласитесь, что, предупреждая меня для моего же блага, вы проявляете непоследовательность. Он будто и не заметил моего сарказма и сказал: -- А если я возьму да захлопну люк? Сейчас вы уж меня не проведете, как в тот раз, в кладовой. -- Волк Ларсен, -- решительно сказал я, впервые называя его так, как привык называть за глаза. -- Я не способен застрелить человека, если он беспомощен и не оказывает сопротивления. Вы сами убедили меня в этом -- к нашему взаимному удовлетворению. Но предупреждаю вас, и не столько для вашего блага, сколько для своего собственного, что при первой вашей попытке чем-нибудь повредить мне я застрелю вас. Я и сейчас могу сделать это. А теперь, если вам так хочется, можете попробовать закрыть люк. -- Так или иначе, я запрещаю вам, решительно запрещаю хозяйничать на моей шхуне! -- Да что с вами! -- укорил я его. -- Вы все твердите, что это ваш корабль, так, словно это дает вам какие-то моральные права. Однако вы никогда не считались с правами других. Почему же вы думаете, что я буду считаться с вашими? Я подошел к люку, чтобы увидеть его лицо. Это было совсем не то лицо, которое я видел в последний раз, когда втайне наблюдал за ним: сейчас оно было лишено всякого выражения, и вызываемое им неприятное ощущение еще усиливалось устремленным в одну точку взглядом широко открытых, немигающих глаз. -- И даже жалкий червь, как Хэмп, его корит с презреньем!.. -- насмешливо произнес он, но лицо его оставалось бесстрастным. |
