|
Руководство ЦТИ решило вызвать для консультаций французского вулканолога Гаруна Тазиева. Полинезийские партийные лидеры проведали об этом, но военные успели спрятать от них Тазиева и вернуть его в Париж, прежде чем посторонние гражданские лица смогли до него добраться. Однако зажать рот Тазиеву было невозможно, и, когда уже но Франции к нему обратился один корреспондент, выяснилось, что знаменитый вулканолог согласен рассказать о виденном и сделанном. «Я против всяких испытаний ядерного оружия, — заявил Тазиев. — Из того, что я принял приглашение военных посетить Фангатауфу, вовсе не следует, что я одобряю эти эксперименты». Подчеркнув затем, что нам очень мало известно о геологическом строении тихоокеанских вулканов, он отметил, что «некоторые горные породы из-за своей ноздреватости и непрочности способны при взрыве пропустить радиоактивные частицы». Он откровенно признал, что видел на Фангатауфе лишь то, что военные соизволили ему показать, а этого мало, чтобы решить, насколько безопасны планируемые эксперименты. Вот его вывод: «Поскольку испытания все равно состоятся, лучше всего поручить наблюдение за ними беспристрастному научному органу».
Вскоре после этого, 7 июня 1975 года, австралийское правительство сообщило, что, по данным сейсмографических наблюдений, в юго-восточной части архипелага Туамоту был произведен подземный взрыв. Два дня спустя французское министерство обороны подтвердило, что в цоколе Фангатауфы, на глубине 623 метров, была взорвана бомба мощностью восемь килотонн. Еженедельник «Пуэн» 16 июня так поведал об этом событии:
«Ликование на Фангатауфе» После первого французского подземного взрыва на атолле Фангатауфа царившее среди ядерных специалистов и военных беспокойство сменилось ликованием. Все расчеты оправдались, и первый из запланированной краткосрочной серии четырех экспериментов, следующих один за другим, можно считать во всех отношениях успешным. Тревога была вызвана риском, что атолл даст трещину и произойдет загрязнение океана. Это был тот самый случай, когда и хочется поверить, да нельзя. В самом деле, военные еще не успели произвести бурение после взрыва и проверить, насколько пострадал внутри цоколь атолла, есть ли утечки. Не было у них и водолазного снаряжения для внешнего обследования цоколя на глубине 623 метров. Даже если на сей раз все сошло благополучно, это далеко не означало, что атолл выдержит более мощные взрывы. Как и следовало ожидать, общественность Австралии, Новой Зеландии и других стран Тихоокеанского региона встретила восторженные французские коммюнике с большим недоверием. Конечно, лучшим способом положить конец этому брюзжанию было бы допустить на острова, где проводились ядерные испытания, комиссию из геологов, специалистов по ядерной физике, биологов и врачей— желательно представляющих разные страны и международные исследовательские организации. И уж конечно членов Научного комитета по действию атомной радиации ООН, заседающих в небоскребе на Манхэттене. Тем более что Генеральная ассамблея ООН незадолго до этого утвердила резолюцию, призывающую комитет осуществлять такие инспекционные поездки. Единственное, что для этого требовалось, — разрешение правительства, проводящего ядерные испытания… Вместо того чтобы воспользоваться этим превосходным вариантом, Жискар д’Эстен ограничился тем, что по примеру Помпиду в сентябре 1975 года организовал новую поездку журналистов на Фангатауфу и Моруроа. На сей раз было приглашено целых 60 человек, в том числе около десятка представителей оппозиционных французских газет и несколько радио- и телерепортеров из Новой Зеландии и Австралии. Приводимый ниже короткий рассказ об операции «Открытый атолл», как тотчас окрестили эту пропагандистскую затею, основан на информации, полученной от журналистов трех таитянских газет. Один из них, честно признавая собственную некомпетентность, опросил своих коллег и с удивлением обнаружил, что никто из них ничего не смыслил в ядерных взрывах и радиации. |
