На пианино он налепил удостоверение, что Зинаида Ивановна -- учительница музыки, на двери ее комнаты удостоверение, что она служит в Совнархозе, на двери кузена, что тот секретарь. Двери он стал отворять сам после 3-го звонка, а Саша в это время лежала на кровати возле пианино.

   Три года люди в серых шинелях и черных пальто, объеденных молью, и девицы с портфелями и в дождевых брезентовых плащах рвались в квартиру, как пехота на проволочные заграждения, и ни черта не добились. Вернувшись через три года в Москву, из которой я легкомысленно уехал, я застал все на прежнем месте. Хозяин только немного похудел и жаловался, что его совершенно замучили.

   Тогда же он и купил четыре портрета. Луначарского он пристроил в гостиной на самом видном месте, так что нарком стал виден решительно со всех точек в комнате. В столовой он повесил портрет Маркса, а в комнате кузена над великолепным зеркальным желтым шкафом кнопками прикрепил Л. Троцкого. Троцкий был изображен en face, в пенсне, как полагается, и с достаточно благодушной улыбкой на губах. Но лишь хозяин впился четырьмя кнопками в фотографию, мне показалось, что председатель Реввоенсовета нахмурился. Так хмурым он и остался. Затем хозяин вынул из папки Карла Либкнехта и направился в комнату кузины. Та встретила его на пороге и, ударив себя по бедрам, обтянутым полосатой юбкой, вскричала:

   -- Эт-того недоставало! Пока я жива, Александр Палыч, никаких Маратов и Дантонов в моей комнате не будет!

   -- Зин... при чем здесь Мара... -- начал было хозяин, но энергичная женщина повернула его за плечи и выпихнула вон. Хозяин задумчиво повертел в руках цветную фотографию и сдал ее в архив.

   Ровно через полчаса последовала очередная атака. После третьего звонка и стука кулаками в цветные волнистые стекла парадной двери хозяин, накинув вместо пиджака измызганный френч, впустил трех. Двое были в сером, один в черном с рыжим портфелем.

   -- У вас тут комнаты... -- начал первый серый и ошеломленно окинул переднюю взором. Хозяин предусмотрительно не зажег электричества, и зеркала, вешалки, дорогие кожаные стулья и оленьи рога расплылись во мгле.

   -- Что вы, товарищи! -- ахнул хозяин и всплеснул руками, -- какие тут комнаты?! Верите ли, шесть комиссий до вас было на этой неделе. Хоть и не смотрите! Не только лишней комнаты нет, но еще мне не хватает. Извольте видеть, -- хозяин вытащил из кармана бумажку, -- мне полагается 16 аршин добавочных, а у меня 13Ґ. Да-с. Где я, спрашивается, возьму 2Ґ аршина?

   -- Ну, мы посмотрим, -- мрачно сказал второй серый.

   -- П-пожалуйста, товарищи!..

   И тотчас перед ними предстал А. В. Луначарский. Трое, открыв рты, посмотрели на наркомпроса.

   -- Тут кто? -- спросил первый серый, указывая на кровать.

   -- Товарищ Епишина Александра Ивановна.

   -- Она кто?

   -- Техническая работница, -- сладко улыбаясь, ответил хозяин, -- стиркой занимается.

   -- А не прислуга она у вас? -- подозрительно спросил черный.

   В ответ хозяин судорожно засмеялся.

   -- Да что вы, товарищ! Что я, буржуй какой-нибудь, чтобы прислугу держать! Тут на еду не хватает, а вы прислуга! Хи-хи!

   -- Тут? -- лаконически спросил черный, указывая на дыру в кабинет.

   -- Добавочная, 13Ґ, под конторой моего учреждения, -- скороговоркой ответил хозяин.

   Черный немедленно шагнул в полутемный кабинет.