|
Вы же знаете КГБ! Я думаю, мы должны о нем позаботиться. Чтобы он там не оставался один. Мистер Вудстон! Барри! Это верно, что у нас назначена пресс-конференция с генералом КГБ? Абсолютно! 3автра, в 12.00. И еще, друзья! У нас будет встреча с лидерами русского национально-религиозного возрождения! Но это тайно от КГБ, прошу иметь ввиду! О, как интересно! Мистер Плоткин, вы когда-нибудь были в КГБ? Нет, но собираюсь побывать. Я хочу задать им пару вопросов. О чем? Well, одиннадцать лет назад они арестовали мой фильм. Я хочу узнать, есть ли он у них. Как это "арестовали фильм"? Арестовать можно человека, не фильм. В СССР можно арестовать что угодно... Еще одно объявление, друзья! -- крикнул Барри Вудстон. -- Внимание! В Москве, в нашей гостинице я заказал аренду сейфа. Если кто-то имеет при себе драгоценности или ювелирные изделия... Через час я начал различать, кто из них кто. Конечно, легче всего было запомнить Роберта Макгроу из Колорадо -- это был двухметровый голубоглазый и громкоголосый мужчина в ковбойской шляпе, в ковбойских сапогах и с широким ковбойским поясом на белых джинсах. Его пояс и сапоги были декорированы серебряными заклепками, а белая рубашка -- цветными вышитыми узорами. И хотя ему было куда больше шестидесяти, он пил, мне кажется, все подряд -- виски и пиво, джин и пиво, бренди и пиво и так далее, но его крупное загорелое лицо совершенно не менялось от количества алкоголя. Правда, по мере нагружения дринками он все ниже расстегивал кнопки на своей рубахе, обнажая медно-загорелую грудь, покрытую седым пушком... Вровень с ним пила только Дайана Тростер из "Хантсвилл войс", Алабама. Но она пила только водку со льдом, ничего, кроме водки. И, в отличие от Роберта, после каждого дринка на ее тонком лице выступали белые пятна, а после пятого или шестого стакана ее лицо побледнело целиком и на длинном носике появились росинки пота. Но она аккуратно промокнула их салфеткой и заказала себе новый дринк. Сэм Лозински -- стройный, сорокалетний, в темном блейзере и строгом галстуке полковник и редактор "Военных новостей" шестого Американского флота, а также Норман Берн -- невысокий, но крепко сбитый, с живыми бархатными глазами адвокат- защитник из Флориды, и молчаливый тяжеловес Джон 0'Хаген, мэр города Мэдисон из штата Охайо, . пили поровну -- примерно один дринк в пятнадцать минут. С такой же скоростью поглощала дринки наша молодежь -- шестеро 25-летних журналистов из Вашингтона, Лос-Анджелеса и Торонто, которые еще в нью-йоркском аэропорту объединились вокруг очень симпатичной Моники Брадшоу, полуфранцуженки- полушотландки с карими глазами и хорошенькой фигуркой. На плечиках своей кегельной фигурки Моника постоянно носила целую тонну фотоаппаратуры -- она была фотокорреспондентом какого-то питтсбургского журнала. Не больше двух дринков за все время нашей стоянки в Вене выпили администратор нашей делегации Барри Вудстон и совсем молоденький, в джинсах и сникерсах, черный журналист из Нью-Йорка Гораций Сэмсон, который трижды спросил меня, почему я эмигрировал в США, в не в Израиль. При этом количество вопросов было обратно пропорционально количеству выпитых дринков. То есть, больше всех меня допрашивали те, кто пил только минеральную воду -- Ариэл Вийски, профессорская пара Огилви из "Вильям и Мэри колледж", четверо японцев и похожий на австралийского медвежонка вундеркинд Дэнис Лорм, который, кажется, знал о России абсолютно все -- цифры безработицы, алкоголизма, численности КГБ, национального дохода, количества политзаключенных и так далее до процентов татарской, шведской и еврейской крови у Владимира Ленина и размеров пигментного пятна на голове Горбачева. |
