В прищуренных глазах Ивашки хитринка. Почесывая в за¬тылке, он скрашивает:

—      И куда же подадутся твои вольные соколики?

—      Мало ли куда. Свет велик. Иди всюду.

—      И всюду неволя. Притопают они под Москву, а там на тебе: мой князюшка, хромой дьявол. Придут в земли украинские, а там Данила князь, а то и почище его — пан Август. Куда еще прика¬жешь вольному человеку податься? Ну, говори. Молчишь? Эх, Ва¬силько, Василько, расскажу я тебе, какой сон я однажды видел. Давно, в первые дни, как пришли мы сюда. Приснилось мне, будто нашел я в безлюдной степи город. И живут в том городе люди без князей, без старост и без воевод. Вольные, как птицы. И построили они дворцы невиданной красоты. А люд там, Василько, разный: и русские, и армяне, и греки. Даже фряги есть, и живут все мирно. И не ссорятся, и не воюют...

—      Как понимают друг друга? Чай, языки разные.

—      На ватагу нашу посмотри. Тоже языки разные, а живем. Не в том соль. С тех пор этот сон из головы у меня не выходит. Все думаю, как они там живут? Главный у них кто есть или нет? И стал я, паря, кажинную ночь придумывать, как бы все правильнее в этом городе устроить. И многое уже раскумекал. Правят, я ду¬маю, в том городе выборные люди, и все как есть работают. Ни¬кому поблажки нет. И потому каждый живет счастливо... И даль¬ше думы идут... Вот перетащим ватагу на Дон — начнем строить вольный город. Разнесется о нем по земле слава, сила к нам при¬дет неисчислимая...

—      То в мечтах хорошо все, Иваша, а в жизни... В жизни оно все по-другому... А вот и дед с Андрейкой идут. — Василько вскочил, шагнул навстречу деду Славко: — Заждались мы вас.

—      В шалашах ватажники задержали меня. Изголодались люди по доброму слову.

—      Землянку мы тебе уладили сухую, а ты, говорят, в шалашах ночуешь. Сыро там, опять простудишься.

—      Верно ты сказал, атаманушка, в шалашах сыро. И от той прости на душах у людей плесень. А я вот хожу, где словом, где песней души людские обчищаю. Простите, что вас сюда позвал,— на людях к тебе, атаман, доступа нет.

—      Это ты нас прости,— сказал Василько,— давно бы надо за советом к тебе прийти.

—      Выслушай меня, старика, и не сердись. Среди ватажников ты бываешь дало, разговариваешь с ними только на кругу, много- за не знаешь. А с народом неладное творится. Ватажники меж со- бвй разговоры ведут нехорошие, есть такие — к разбою тянутся. К Ионаше присмотрись. Шуткой да прибаутками умы людские под¬тачивает, алчность у людей разжигает, среди разных языков сеет рознь. Человек этот — не от добра... Чтобы с ватагой сладить, яс¬ный путь ей указать надо и идти по нему неуклонно.

—      Цель у нас одна — на Дон. Но как с этой земли вырвать¬ся?— спросил Ивашка, прижимая Андрейку к груди.

—      Зима, дед, надвигается. Как ватагу продержать, как пере¬биться до весны, с людьми что делать?

—      До весны...— Дед вздохнул и долго не отвечал атаману. По¬том заговорил, словно бы о другом:—Пахарь весну ждет —ему надо в поле выехать, воин весной в поход ратный идет — ему тоже весна душу тешит, а вам-то пошто весну ждать? Не пахари вы и не воины. Вам зиму поджидать надо. Вот пойдут после крещения хо¬лода, ветры лютые, бураны, метели.