Уже много позже, незадолго до смерти, авторитетнейший законник Цируль, вспоминая Мурзу с его героическими блатными рассказами, понимал: это был обыкновенная «шестерка», наверняка присвоивший чужие подвиги — в повествованиях о собственных геройствах Мурза лишь самоутверждался перед желторотыми пацанами.

Но скольким подросткам блатные легенды запали в душу! В том числе и ему, Павлу Захарову...

Первая кража под предводительством Мурзы прошла успешно — пацаны «подняли» несколько «углов» на толкучке. Затем последовала еще одна, также удачная, затем — еще... Неожиданно Паша открыл в себе таланты карманного вора, и вскоре его сомнительная слава распространилась куда дальше родного «шанхая». Ладони у Паши были узкие, пальцы тонкие и длинные, как у скрипача. Ежедневные тренировки доводили ловкость рук до немыслимых пределов. Сверстники, раскрыв рты, с завистью следили, что умел вытворять со своими руками даровитый «щипач» — куда там Эмилю Кио!

Обычно Паша шустрил по карманам на рынках, вокзалах и похоронах — то есть там, где собиралось немало людей. У него всегда водились деньги, и старые воры, иногда навещавшие «шанхай», относились к коллеге как к равному.

Милиция по достоинству оценила редкие способности подростка, и уже в семнадцать лет Павел получил свой первый срок, год исправработ. Общение с уркаганами окончательно отшлифовало мировоззрение молодого человека, и когда в 1958 году авторитетные паханы предложили ему тянуть срок за чужое убийство, Захаров, окончательно проникшийся блатными законами, согласился без колебаний.

А срок ему, как повторнику, накрутили немалый — «две пятилеточки». Именно столько по тем временам стоила сто вторая, «мокрая» статья.

Подвижничество Паши было принято по заслугам, и в том же 1958 году его «короновали» на законного вора. Вором он и просидел свой срок в нижнетагильском лагере. Захаров, уже ставший к тому времени Цирулем, не слишком тяготился собственным положением — он был в авторитете. Правда, авторитет честного и справедливого жулика приходилось отстаивать едва ли не каждый день: прокладывать новые «дороги» на волю, ревностно следить за соблюдением арестантских обычаев и традиций, бороться с беспределом — и ментовским, и в арестантской среде...

Естественно, оперчасть нижнетагильской зоны не оставляла молодого пахана без внимания. Захаров быстро стал завсегдатаем карцеров и ШИЗО. Над головой молодого пахана засиял нимб несгибаемого борца за справедливость.

В конце семидесятых Цируль сменил профессию карманника на более перспективную — руководителя бригады мошенников. Пальцы «щипача» потеряли былую гибкость, реакция притупилась, а работать «на прополь», когда кошелек жертвы сразу же после кражи передается подельнику, было ниже его достоинства. К тому же в 1974 году у Захарова, женившегося вторично, родилась дочь, а прибавление в семье требовало немалых затрат, которые былое ремесло не приносило. Так у магазинов «Березка» и банков Внешпосылторга появились предупредительные молодые люди с быстрыми, точными взглядами и плавными, расчетливыми движениями. Ребята эти тусовались у «точек» постоянно, предлагая всем и каждому продавать свои инвалютные рубли по необычайно высокому курсу. Лохов, желающих заработать на выгодном обмене, находилось немало: моряки торгфлота, совслужащие, работающие за рубежом, и офицеры из Группы советских войск в Германии. Арсенал мошеннических приемов молодых менял был невелик, но зато отточен до виртуозного блеска: или «заламывание» пачки чеков, или рублевые «куклы».