|
Но есть и плохие новости. Нас ищут. – Кто? – чуть не вывалился из кузова Шмель. Шмель моего разговора с Гнездиловым не слышал, тот меня в сторонку даже от остальных спутников отзывал, а Шмель вообще у машины дежурил. – Все те же. И судя по всему, догадались, что мы пойдем на «Шешнашку». Вся бодяга с этой зоной только из-за нас и началась. – Странно было бы не догадаться. – сказала Ксения. – Они наверняка про двоюродного брата папы знали. К кому мы еще можем поехать? – Согласен. – сказал я. – Но новость очень плохая. От пленных узнали, что персонально за нами послали до роты какого-то спецназа на броне. И еще, очень похоже, что эта команда поехала дальше, поднимать зоны в Мордовии, возле «Шешнашки». А это значит, что там придется пробираться на пузе ползком. – Вы хотите нас здесь оставить? – спросила Алина Александровна. Спросила непонятным тоном. То ли одобрительно, то ли с готовностью спорить до хрипоты. – Не здесь. – мотнул я головой. – Пушкари сообщили, что большая военная база образована в Гороховце, между Владимиром и Нижним. Там самый большой в России военный учебный центр. Туда отошли все части от обоих городов. И там идеальная безопасность. – Знать дадут? – спросил Сергеич. – Именно. Нас там будут ждать. И там останутся до лучших времен Маша с детьми и Алина Александрова с девочками. Из числа остальных к «Шешнашке» пойдут только добровольцы. Произнося эту краткую речь, я смотрел на Алину Александровну, ожидая ее реакции. Она посмотрела мне в глаза, улыбнулась: – Сережа, я все понимаю. Одно дело просто ехать, а другое – пробираться по враждебной территории. Но там мой муж, и я намерена к нему попасть. Вот так. Я намерена – и хоть трава не расти. Подайте меня к мужу. Рано или поздно этот разговор должен был состояться. Его результат должен быть одним – она не едет в «Шешнашку». Другие варианты не рассматриваются, не принимаются и не обсуждаются. Их и быть не может. Обещания обещаниями, но должна же быть и элементарная логика в действиях. Я отозвал семью Дегтяревых в сторонку, чтобы не вмешивать в эту нашу сложную и нелепую комбинацию всех остальных. Мы дошли почти до конца улицы, пустынной из-за того, что все население деревни трудилось на укреплениях. Сестренки отошли с нами, но стояли молча. – Алина Александровна, а кто вам сказал, что ваш муж именно там? – начал я разыгрывать заранее упрятанного в рукав туза. – Улетел он в Кош-Агаш, вообще то, если вы помните. Не в Горький-16. Там тоже исследовательский центр, и это очень далеко от «Шешнашки». Он просто собирался позднее приехать к Гордееву. – И что? – насторожилась она. – Значит приехал, раз собирался. – А то, что связи нет, сообщения нарушены уже давно. Как он туда попадет? – Самолетом. – уверенно ответила она. – Самолеты же летают? – Самолетом. Да, конечно. – усмехнулся я. – Он скажет, что хочет навестить кузена за три тысячи километров от Горного Алтая, и ему предоставят самолет, истратив десятки тонн дефицитного топлива в момент, когда наступил конец света? Вы действительно так думаете? – А вы? – задала она встречный вопрос. – Я уверен, что никто никакого самолета ему не даст. А если даже он будет ссылаться на то, что там лаборатория… так в Кош-Агаше тоже лаборатория! Пусть там и работает. Лицо Дегтяревой приняло непреклонно-упрямое выражение. Она замолчала, но в ее глазах я видел прямой упрек – я не хочу отвезти ее к мужу, хоть и обещал. Обещал подать мужа, но не подаю. Сейчас она так и скажет: «Сережа, вы мне обещали!». |
