|
– показал рукой Белецкий. – Смародерили при эвакуации. Только их сполоснуть надо, пыльные, прямо из магазина. Действительно, под столом нашлась большая картонная коробка, в который были коробки поменьше, в которых, в свою очередь, было упаковано по четыре чайных чашки с блюдцами. И через десять минут все сидели вокруг стола с чашками дымящегося чая, а на столе Белецкий раскладывал карты. – О выдвижении к городу, кратенько. Пойдет колонна за имуществом в Золино, присоединяемся к ней. – кончик его авторучки уткнулся в точку возле поселка Золино. – Проблем не будет, ее броня сопровождает. В Золино дозаправимся, а вот весь боекомплект везем с собой – боеприпасы оттуда уже вывезли. Сейчас вывозят кровати из казарм и все подобное, так что там ничего не дадут. Техника оттуда вся ушла, кроме нескольких «маталыг», с которых подходящих мертвяков отстреливают. Стоять там наши будут еще дней пять-семь, так что будет, куда вернуться на дозаправку и с кем идти сюда. В общем, с этим все ясно. А вот по движению через город – не ясно ни хрена. Вообще. Он развернул подробную генштабовскую карту Нижнего Новгорода. Но карту старую, бог знает, какого года выпуска. – Насколько карта точная? – спросил Сергеич. – Так себе. – изобразил неопределенный жест рукой Белецкий. – Но центр и подходы к центру города изображены верно, отличаются в основном окраины. – Что вообще известно об обстановке в городе? – спросил уже я. – Ничего. Все сведения от беженцев, от тех, которые осели у нас. Все было забито мертвяками, в центре была стрельба и более того, там еще кто-то и с кем-то сцепился. Стрельба шла в двух местах, у Кремля и в Сормовском районе, в промзоне. – Взрывов и пожаров не наблюдали? – Нет, только интенсивная стрельба из автоматического оружия. А пожаров в городе и так хватает. Где-то плиту не выключили, где-то замкнуло. По наблюдениям, горит во многих местах. – В принципе, если смотреть по картам, есть возможность отсечь от города Сормовский завод, так? – я постучал карандашом по карте. – Серьезные стенки там есть, если организуются очаги сопротивления, то затем можно будет, устраивая дополнительные перемычки, отсечь почти весь этот район у реки от города. Так? А тут и пристани, и погрузочные мощности, и нефтехранилища. – Возможно. – кивнул Белецкий. – Только какой смысл людям запираться в городе, забитом мертвяками? – Сохранить производственную базу, наладить сообщение с внешним миром по реке, наплевав на сухопутные пути, и в будущем стать самыми сильными и богатыми. А Автозавод? С умением делать несложные машины. Сколько времени потребуется сконструировать внедорожник на волговской подвеске? Неделя, не больше. Белецкий задумался. Я подлил еще масла в огонь: – А в будущем они могут получать все, чем богаты те же волжские и донские города, да и в Каму доступ есть, а вы все пойдете к ним на поклон. Так что те, кто заперся в промзонах, в перспективе самыми умными оказались. – В любом случае нам туда прорваться надо для начала, а там видно будет. – сказал лейтенант. Над картой сидели еще часа два, пытались предусмотреть все варианты. Белецкий действительно знал свой город, часто подсказывал то, что на карте никак не отображалось. Выходить собирались с раннего утра с колонной из десяти КамАЗов, идущих в сопровождении двух бэтээров и «бардака» к старому ППД. Белецкий ушел, мы тоже вернулись к себе, готовиться. Идти в город я решил все же с автоматом. Достаточно будет одного снайпера, Лехи, в команде, и Сергеича с пулеметом. Они смогут прикрыть нас по мере необходимости. А если придется лезть в здания, то лучше моего любимого набора из укороченного автомата и обреза ничего не придумаешь. Когда мы с Кэмелом вытащили «мухи» из грузовика и грузили их в багажники «уазиков», ко мне подошла Татьяна: – Ты классно придумал, конечно, оставить нас всех здесь, а самому уехать в город. |
