|
– В укрытие, гранатами огонь! – заорал я. Мы с Васькой метнулись в противоположные комнаты, я поскользнулся на запекшейся на полу крови и чуть не упал. Рванул из разгрузки «эфку», уколов пальцы, сжал усики, рванул кольцо и выбросил ребристую тяжелую тушку гранаты в коридор, метнувшись обратно в палату. И услышал, как по полу коридора заскакала вторая граната. Шестьдесят граммов взрывчатого вещества рванули полкило чугуна на сотни осколков, грохнуло, посыпались стекла и плафоны, мимо двери палаты взвизгнул металл, и пронеслось облако пыли. И тут же рвануло снова, из коридора донесся вой. Судорожно запихал пару патронов в приемник, заорал: «Огонь!» и высунувшись из палаты в дверь, поймал серединой луча своего фонаря голову сбитой с ног твари, которая завалилась на вторую, и быстро опорожнил в нее весь остаток магазина дробовика, три патрона. Откинулся назад, тяжело дыша, рванул крышку подсумка, цепляя дрожащими пальцами скользкие донца гильз, начал поочередно вталкивать их в приемник, рванул цевье назад и вперед, загоняя первый патрон в магазине на свое место. И еще один патрон в окошко. Из коридора доносились выстрелы – из палаты напротив стрелял Васька. Затем он отскочил назад, а я высунулся в дверь, уже с перезаряженным дробовиком. Но стрелять было уже не в кого. Две туши лежали в коридоре неподвижно, все стены вокруг них были забрызганы кусками их плоти. – Чисто! Васька высунулся из палаты, целясь в трупы мутантов. – Похоже, что привалили. – ДА ЧТО ТАМ У ВАС??? – взбешенный и одновременно испуганный голос Лехи в наушнике. – Мутанты, мля. – выдохнул я. – Хуже чем те, что раньше видели. Еле завалили. Кэмел, вперед, зачистим помещение. Оставлять операционную непроверенной нельзя, мало ли, кто там сидит. Мы вышли в коридор и приставными шагами заскользили в сторону выбитой двери. Остановились перед ней, прислушались. Хорошо бы начать с гранат, но блин… мало их. Жабьи клешни так и сжимаются на горле. Тишина внутри. Ладно, загляну. Сунул ствол дробовика в проем, быстро обежал лучом помещение. Пусто вроде. – Кэмел, вхожу. – Принял. Вошел, снова осмотрелся, уже внимательно. Никого. Спрятаться негде. Всего два шкафа со стеклянными дверцами, валяющиеся на полу, какая-то аппаратура, за которой и ребенок не спрячется. – Леха, Сергеич, поднимайтесь в коридор и держите вход на этаж. Мы тут осмотримся. – Приняли. – голос Сергеича. Я вышел к валяющимся в коридоре мертвым мутантам, достал из кармана нормальный фонарь, отключив тактический, осветил их. Интересно. Очень интересно. Наверное, я это вслух сказал, потому что Леха спросил в наушнике: «Что тебе интересно?». – Подойди, если на лестнице тихо. – Иди, я держу дверь. – послышался голос Сергеича. Послышались шаги за спиной, Леха подошел ближе. И присвистнул. – Ничего себе. Это как они такие получились? – Кушали хорошо. – сказал я. – Они даже весят, наверное, по полтора центнера, не меньше. Масса тела увеличилась. И они почти ничего не видят, глаза у него видишь, какие? Я посветил на превратившиеся в мутные бельма глаза одного из мутантов. – Это почему? – Потому что они трансформировались в запертой операционной с выключенным светом. Поэтому зрение им не понадобилось. Организм при мутации воспринимал вечную тьму как постоянную характеристику окружающей среды. Зато уши видишь? Это же сонары натуральные. Но не самая удачная конструкция получилась, медленная. – В смысле? – спросил уже Василий. – Ты обратил внимание, что перед тем как попытаться кинуться, они орали. Зачем? – Ну… для боевого духу. |
