|
Спрашивай у него документы, а то уйдет.
— Почему шпион? — шепнул неприятно пораженный Берлиоз. — Я тебе говорю. Верь чутью… Идем, идем, а то уйдет. И поэт за руку потянул расстроенного Берлиоза к скамейке. Незнакомец не сидел, а стоял возле скамейки, держа в руках визитную карточку. — Извините меня, что я в пылу нашего интересного спора забыл назвать себя. Вот моя карточка, а в кармане у меня и паспорт, подтверждающий то, что написано на карточке,— веско сказал иностранец, но почему-то без малейшего акцента. Берлиоз густо покраснел, читая карточку, которую иностранец не выпустил из рук. Иван тоже заглянул в нее, но так как иностранец в это время ее спрятал, то Ивану удалось прочесть только первое слово «professor» и начальную букву фамилии, опять-таки двойное W. — Очень приятно,— сказал Берлиоз смущенно,— Берлиоз. Произошли рукопожатия, и опять сели на скамейку. — Вы в качестве консультанта, наверное, приглашены к нам, профессор? — Да, консультанта, как же,— подтвердил профессор. — Вы — немец? — Я-то? — переспросил профессор и задумался.— Да, пожалуй, немец,— сказал он. — А у вас какая специальность? — ласково осведомился Берлиоз. — Я — специалист по черной магии. — Как? — воскликнул Берлиоз. «На тебе!» — подумал Иван. — И вас по этой специальности пригласили в СССР? — Да, по этой. Пригласили,— подтвердил профессор, поражая приятелей тем, что акцент у него опять появился.— Тут в государственной библиотеке — большой отдел, книги по магии и демонологии… Есть очень интересные рукописи Мирандолы и Рейхлина… Они хотят, чтобы я их разбирал и оценил… — А! Вы историк? — с большим уважением спросил Берлиоз. — Я историк,— охотно подтвердил иностранец,— я люблю всякие истории… и сегодня вечером будет смешная история… Тут иностранец пальцами обеих рук поманил к себе приятелей. Когда они с изумлением наклонились к нему, он прошептал: — Имейте в виду, что Христос существовал… — Видите ли, профессор,— смущенно улыбаясь, заговорил Берлиоз,— мы очень уважаем ваши большие знания, но я лично придерживаюсь другой точки зрения… — Не надо никаких точек зрения,— ответил профессор,— он существовал. — Но какое же доказательство этому? — И доказательства никакого не надо. Просто в десять часов утра его привели под конвоем, и шаркающей кавалерийской походкой на балкон вышел Понтийский Пилат,— сказал профессор.
<sup>Глава II</sup> Золотое Копье
В девять часов утра шаркающей кавалерийской походкой в перистиль под разноцветную колоннаду вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат. Больше всего на свете прокуратор ненавидел запах розового масла, и все предвещало нехороший день, потому что розовым маслом пропах весь мир. Казалось, что пальма пахнет розовым маслом, конвой, ненавистный балкон. Из недальней кордегардии заносило дымком — легионные кашевары начали готовить обед для дежурного манипула . Но прокуратору казалось, что и к запаху дыма примешивается поганая розовая струя. «Пахнет маслом от головы моего секретаря,— думал прокуратор,— я удивляюсь, как моя жена может терпеть при себе такого вульгарного любовника… Моя жена дура… Дело, однако, не в розовом масле, а в том, что это мигрень. |
