Пауки-вояки живут в земле, в неглубоких скважинах. Я не видел, как они роют эти скважины, и вполне возможно, что они просто используют уже существующие дыры, но конечно же улучшают их и приспосабливают для себя. Они покрывают стенки скважины тонкой и густой пленкой паутины, чтобы облегчить себе подъем и предотвратить обвал стенок, особенно когда паук стремительно выскакивает из этой норы и бросается за добычей.

И есть еще паук, на которого я люблю смотреть. Он живет внутри цветов — подходящее место, чтобы подстерегать там насекомых. Вдобавок он меняет цвет подобно хамелеону: на белом цветке морского лука он белый, а, скажем, на цветке ольхи — светло-красный. Обычно он подкрадывается к добыче очень медленно или вообще стоит наизготове, с разведенными передними лапами. Насекомое в цветке объедается, упивается и наслаждается пыльцой и нектаром, не чувствуя осторожного приближения паука, и не ощущает медленного смыкания его лап, пока они не сожмутся вокруг тельца. Из-за сходства с маленьким крабом этот красивый паук получил уродливое название «крабовый», но есть у него и еще одно имя, по месту его охоты, — «цветочный».

Только один паук в моем саду действительно опасен — это уже упомянутая черная вдова. В противоположность оливковому птицееду с его пугающей формой и угрожающими жестами, черная вдова — паучок маленький, симпатичный и нежный, порой он щеголяет красными пятнышками на брюшке. Но этот паук вполне может убить. Однажды я нашел у себя в саду такую черную вдову. Я положил ее в банку, принес домой, и тут начались колебания: оставить паука у себя или отдать кому-нибудь в подарок? И если отдать, то рассказать ли предназначенной жертве, какой подарок она получила? Или просто подарить, а потом поинтересоваться результатом, просматривая траурные объявления в газетах? А главное — кому именно подарить? И для чего? Чтобы свести личные счеты или во благо всего общества?

Мне приходили в голову самые разные кандидаты, и я взвешивал самые разные причины, но в конечном счете я оставил вдову в своем саду, решив, что, если это — дикий сад, пусть в нем будут и реальные опасности. С тех пор я ее не видел. Вероятно, умерла зимой, как это бывает с пауками, но я предполагаю, что она все-таки произвела потомков, и даже допускаю возможность, что некоторые из них остались у меня в саду. Рассказываю об этом для того, чтобы кое-кто из незваных гостей, которые навещают мой сад — праздных гуляк, бродячих собак, невест с женихами, сборщиков налогов и обычных воришек, — дважды и трижды подумал, прежде чем наносить мне визит. Подобно тем, кто вешает у входа в свой двор табличку «Злая собака», я предупреждаю, что в моем саду могут находиться черные вдовы. И отныне считаю себя свободным от любых будущих жалоб и исков.

Кроме пауков, в моем саду иногда появляются ядовитые сороконожки, черные скорпионы и змеи. Порой меня навещает оливковый полоз, существо элегантное, симпатичное и безвредное, но, к сожалению, постепенно исчезающее, потому что с ним расправляются кошки. Время от времени я обнаруживаю меж ветвей какого-нибудь дерева полуядовитого разноцветного полоза — о нем меня извещают птицы, к гнездам которых он ползет: они собираются вокруг него и поднимают шумный переполох. А несколько раз я видел в саду гадюку и неизменно приходил в возбуждение, хватал резиновый скребок и палку и с их помощью ловил ее. Изловив такую змею, я обычно какое-то время держу ее одной рукой за хвост, другой за шею, а когда мое сердце успокаивается и начинает биться ровнее и ноги утрачивают состояние студня и обретают твердость, несу ее в лес и там выпускаю на свободу.

Почему я играю в эту опасную игру? Прежде всего потому, что могу. Точнее — еще могу. И во-вторых, потому, что осталось совсем немного игр, в которые можно играть, не опасаясь, что вас пошлют на костер за поругание веры, нарушение политкорректности и бесчисленные прочие прегрешения против установленных правил.