|
Они словно исчезли, едва ворота захлопнулись за ними. Не следовало бы уступать просьбе Хэнка. Но эти слова, это чувственное прикосновение к ее руке сводили с ума, и – да простит ее Бог – ей захотелось снова коснуться его губ. – Так и быть, – согласилась она. – На счастье. Его лицо стало серьезным. Он шагнул ближе и наклонился, не сводя с нее глаз, пока его губы не коснулись ее губ. Поцелуй был продолжительным и сладким. Тем не менее, ее сердце бешено заколотилось. Он оторвался, и их глаза встретились. – Не смотри на меня так, или я поцелую тебя, как мы целовались позавчера вечером. Ее глаза скользнули к его губам. – Я не обижусь. Он застонал. – Я тоже, милая. Но пойди мы на это, мне не покинуть этот загон. Мои штаны того гляди лопнут. Алекс почувствовала, как щеки запылали, едва смысл слов дошел до нее. – Отложим представление до возвращения домой. – Его глаза прожигали ее насквозь. – Но билеты действительны, если ты не возражаешь. Алекс почувствовала, как жар со щек распространился на все тело. Чтобы скрыть свою страсть, она отступила на шаг и одарила его игривой улыбкой. – Ничего не обещаю, Хэнк Эдем. Держись подальше от этих наездниц, тогда поговорим. Он усмехнулся и распахнул перед ней ворота. – Леди и джентльмены! Наступил момент, которого все мы с нетерпением ждали! Леген-дарные братья Эдемы из Вайоминга составили четвертую команду в наших соревнованиях. Они впервые объединились ради этого выступления. Нам выпала честь встречать на нашей арене… Голос диктора утонул в аплодисментах, криках и свисте, когда Хэнк и Трэвис выехали на арену. Хэнк бросил быстрый взгляд на Алекс и Клэр, переглянулся с Трэвисом и направил коня к левому стойлу. Там он развернул его и заставил попятиться в дальний угол. Справа от загона Трэвис повторил его действия в своем стойле. Между ними в загоне ревел молодой бык. Основания толстых и длинных рогов были для сохранности обмотаны кожаным ремешком. Хорошее животное! Глубоко вздохнув, чтобы умерить прилив адреналина, Хэнк мысленно проверил снаряже-ние – плетеный повод в левой руке, свернутое петлями нейлоновое лассо под правой рукой, взглянул на быка: тот стоял в загоне правильно, головой вперед. Хэнк кивнул. В следующее мгновение бык вырвался из загона, и Хэнк пришпорил коня. Привстав в стременах, он замахнулся лассо. Его конь догнал быка двумя огромными прыжками, прижимая животное вправо. Хэнк прицелился и метнул лассо. Петля скользнула по бычьему носу и захва-тила рога. Хэнк потянул веревку на себя и принялся наматывать ее на луку седла – один оборот, второй. Как только бык добежал до конца веревки, Хэнк остановил коня и развернул его поперек арены, направляя быка под бросок Трэвиса. Бык прыгнул один раз, второй. Трэвис бросил лассо и поймал его за обе задние ноги. Как только Трэвис натянул веревку, Хэнк снова развернул коня. Теперь братья стояли лицом друг к другу, а бык лежал, растянувшись между ними. Полевой судья махнул флажком. Толпа с неистовым ревом вскочила на ноги. – Превосходная работа! – не сдержал эмоций диктор. Хэнк и Трэвис освободили быка. Как только веревка Трэвиса ослабла, бык запрыгал на трех ногах. Хэнк затащил быка в загон, сбросил веревку, и тут диктор объявил время: – Четыре и две десятые секунды! Рекорд родео Спиндела! – Ну как, понравилось наше выступление? Алекс отвернулась от Клэр, которая болтала с подружками у ворот, и взглянула на Трэвиса. – Конечно, понравилось. Это было восхитительно, только очень быстро. Он усмехнулся и похлопал себя по карману, где лежал полученный чек. – Чем быстрее, тем лучше приз. Она осмотрелась. – А где Хэнк? – Он разговаривает со Спинделом. Будет через минуту. |
