|
Она ненавидела, как он произносил ее пол-ное имя. Ненавидела, как он врывается на кухню, критикуя всех и вся, а потом уносится прочь, бормоча что-то по-французски. Она хотела бы никогда больше не слышать об Этьене Бушоде и его ресторане, хотела вер-нуться в Вайоминг, где люди были в восторге от ее блюд. И никому не было дела, каким ножом она режет морковку. Она почувствовала себя совершенно несчастной, как всегда, когда думала о Райском Саде. Пройдет ли когда-нибудь эта боль? Алекс сделала глубокий вдох и попыталась отогнать мысли прочь. Никто здесь не в восторге от ее блюд. Она даже не видит клиентов. Семь часов в день она стоит у разделочного стола. Алекс вздохнула, проверила, что хозяин удалился, затем отложила длинный тонкий нож и взяла свой маленький ножик. С ним она справляется лучше. Нужно ли крошить соломкой свои пальцы ради кого-нибудь, тем более ради такого эгоиста, как… Возня у входной двери прервала ее мысли. Неужели кто-то из посетителей пытается во-рваться на кухню? Она вытянула шею, чтобы рассмотреть, что же случилось. Кто бы это ни был, он выбрал неудачное время. Мсье Бушод категорически запрещает всем, кроме персонала, захо-дить на кухню. Вот и сейчас он бежит, чтобы… И тут среди белых колпаков и фартуков она увидела ковбойскую шляпу. Видение исчезло, как только шеф-повар лично вклинился в толпу официантов и поваров, окруживших пришельца. Алекс тряхнула головой. Не слишком ли разыгралось ее воображение? Будь это даже ков-бойская шляпа, миллионы людей носят… – Алекс, где ты, черт возьми? Этот крик проник в каждую клеточку ее тела. Хэнк. Она узнала бы его голос среди сотен других. Все как один повернулись к ней. Но она не обратила внимания на любопытные взгляды. Хэнк здесь. Как?.. Почему?.. Ее сердце перевернулось в груди. Мсье Бушод метал на нее громы и молнии. – Это ваша вина, Александра? – Пустите. – Хэнк пробирался сквозь толпу ресторанных работников. И остановился, уви-дев ее. Его голубые глаза просвечивали ее насквозь. – Алекс. – Хэнк, – прошептала она. Затем собралась с мыслями. – Что ты здесь делаешь? Хэнк шагнул вперед, наклонился и подхватил ее на руки. – Я приехал увезти тебя домой. Руки Алекс сомкнулись вокруг его шеи. Домой. Это слово обожгло ее, как крепкое вино – согревающее, сладкое, приятное. О, как она скучала по нему! Он двинулся к выходу, но дверь перегородил мсье Бушод. – Что все это значит, Александра? – Не знаю, мсье Бушод. Я… – Она уезжает, – прогремел Хэнк, шагая вперед. Шеф-повар отскочил испуганно в сторону. Когда Хэнк распахнул плечом дверь, Алекс за-дрыгала ногами. – Что ты такое делаешь, Хэнк Эдем? Отпусти меня немедленно. – Черта с два. – Он прокладывал путь между столами. Богато одетая публика смотрела на них, разинув рот. Алекс прекратила брыкаться, лишь когда сбила ногой шляпку с перьями и фальшивыми бриллиантами с головы тщательно завитой дамы. Покраснев от стыда, Алекс спрятала голову на его груди. – Будь ты проклят, Хэнк Эдем. Ты поплатишься за это! Он приложил губы к ее уху и прошептал: – Ты обещаешь? От его теплого дыхания все поплыло перед глазами. Ресторан пропал, она закрыла глаза и крепче прижалась к Хэнку. Его сердце стучало рядом с ее щекой, знакомый запах наполнял ее ноздри. Ее собственное сердце заколотилось в ответ. В этих сильных руках она дома. Алекс сде-лала глубокий вдох, не в силах поверить, что это не сон. Минуту спустя Хэнк поставил ее на ноги. Они находились на автостоянке шикарного рес-торана, перед черным спортивным автомобилем. Хэнк достал из кармана ключи. Алекс сбросила с головы крахмальный поварской колпак и перешла в наступление: – Ты сошел с ума? Я никуда не поеду с тобой. |
