Остатки здравого смысла смыл душ, ощущение тревоги все не хотело проходить, и с трудом втиснувшись в свежую, на этот раз принесенную мной лично, одежду, я вышла из душа и сразу же напоролась на вопрос проснувшего Алекса:

— Куда собралась, надеюсь на тренировки?

— Док сказал…

— Дядя Паша сказал, что тебе надо еще минимум пару дней двигаться как можно меньше и дать зажить ребрам. Тогда лишь ты сможешь, аккуратно и плавно, вернуться к тренировкам. Под присмотром реабилитантов.

— А, может, наконец-то, ты бы сам играл бы за Легенду? — прошипела я.

— Я не буду играть за Легенду еще месяц, — мрачно ответил Алекс. — У меня повреждены внутренние органы, и док уже на меня накричал… что сразу после первого избиения его не позвал. Сказал, что без нужных медикаментов и опытных медиков, мне даже медкапсула не помогла бы… так что не так и плохо, что на меня напали второй раз, что Макс мне помог…

Макс! А я тут вообще ни причем, да?

— В камеру не лезь! — предупредил Алекс, когда я уже собралась выходить. — Тима еще с вирусом не справился, это опасно.

— Не полезу. Мне с Максом надо поговорить, — выдохнула я. И напоролась на резонный вопрос:

— О чем?

— А тебе знать все надо? — прошипела я, и Алекс лишь пожал плечами:

— Не знаю, что именно тебя так разозлило, но это точно не был я. Я вообще больной и несчастный, можно поласковее?

Больной он. Несчастный. Но злость куда-то в один миг пропала, и, когда Алекс мне улыбнулся и похлопал пальцем по щеке, пришлось сделать то, о чем он просил.

— Прости, — прошептала я и поцеловала его в щеку. — Знаю, что это вина не твоя, а все равно на тебя накричала.

— Что опять не так, Саша?

Будто я могла сказать, что!

— Ничего… мне просто надо поговорить с Максом… о Лейле.

— О Лейле, — выдохнул Алекс, быстро мрачнея. — Тима мне рассказал о вчерашнем, — как многое он рассказал! — Не повезло Максу. И как всегда, мой глупый лакер, ты в центре всех событий.

— Я не глупая! — надулась я.

— Конечно, нет, — вновь улыбнулся Алекс. — А теперь иди. Док сейчас придет, поможет мне умыться. Сама же понимаешь, что не хочешь этого видеть.

Я вспыхнула и выскочила из комнаты. Успокоившись, пока шла по коридорам, я сменила уровень и пошла к кабинету Макса, надеясь, что он там. И был. Одетый как попало, серый и едва живой с похмелья, он сидел в кресле, потирал устало виски, и встретил меня косым, злым взглядом.

И сразу же я поняла… вряд ли помнит. Иначе бы так не смотрел.

— Спасибо, — сказал он, когда я подала ему стакан с трезвином. — А вчера что было? Помню, как с вами пил… помню, как пришла Лейла, а дальше, дальше будто отрубило. Давно меня так не отрубало… со времен бурной юности.

А сейчас ты стар, целых двадцать шесть, ага! А он добавил:

— Даже не знаю, когда я так успел напиться. И зачем?

Как это зачем? Это же, мать вашу, такая трагедия — в игре продуть! Ребятам уже легче, они слегка Альфу поравняли, развеялись, ты же… после наркотика.

Но, подождите… Облегчение-то какое! Батюшки! Отрубило его, могу жить спокойно! Да! Но сразу же нарисовалась другая проблема…

— Ну…

Теперь это я должна рассказать Максимилиану, что натворила его Лейла? Я? Точно я?

А если не расскажу, то кто сказал, что она не попытается второй раз? И что на этот раз у нее не получится?

А если он прямо сейчас к ней и попрется, тогда что? Если она ему в кофе той заразы подсыплет, со страху, и позовет Альфу? А мне что делать? Виталия звать — пусть тот объясняется, так ведь не поможет… все равно я знаю об этом больше всех, и рассказывать все равно придется мне.