И надо же было так влипнуть, а? Что теперь? Я опешила… даже если я найду флаер, дальше что? К ребятам не вернешься в таком виде, к голографу не пойдешь за одеждой, и по улицам особо не набегаешься…

– Ой красавица, куда же ты спешишь, — раздалось за спиной, и кто-то схватил меня за талию, задышал перегаром мне в шею.

В ужасе, я вырвалась, оставила в его руках кусок юбки, и побежала к парку, слыша, как пьяные ребята ломанулись за мной.

Страх придал ногам силы, и нырнув в кусты, я сжалась в клубок, молясь, чтобы меня не нашли. Мои преследователи, их было аж трое, остановились на миг возле тот кустов, что-то хрустнуло под деревьями, и эти придурки пробежали мимо, теперь-то что?

Босые, сбитые в кровь ноги болели невыносимо, становилось холодно, но из-под спасительных кустов вылезать я боялась. Вместо этого, плача и оставляя на колючих ветках кусочки тонкого платья, забилась глубже, еще глубже, чувствуя, как страшно садят на плечах царапины.

— Где ты? — вмешался в мои рыдания голос Максимилиана.

— Я… я сам доберусь, — ответила я почти автоматически.

— И сколько ты будешь добираться? — холодно спросил Максимилиан. — Ночь на дворе, агенство уже пару ладных часов как закрыто, а тебя еще нет. Можно поинтересоваться, где ты шляешься и почему отключил чип для всех, кроме меня?

Мне тоже интересно, откуда это «кроме». Впрочем, да. Он мой шеф, потому я поставила его в «исключения». Счас исправим!

— Не смей отключаться! — будто прочитал мои мысли Максимилиан. — Я не знаю, что там случилось, но как понимаю, случилось. Даже Левый забеспокоился, когда ты так резко ответил и не вернулся через пару часов. Почему ты не взял такси?

— Я… я возьму, — выдохнула я, вжавшись еще более в кусты. Будто Максимилиан мог увидеть меня такой… в женской одежде, растрепанной, с размазавшейся по щекам косметикой и ободранными до крови ногами.

— Поздно, — отрезал Максимилиан. — Я уже обещал Тимофею тебя привезли. Тот, как узнал, к какому голографу ты поехал, да еще, что тебя не забрали, дал в морду Левому и сам бросился к флаерам. Пока я не обещал, что тебя сам заберу, не успокоился.

Тима… пустите ко мне Тиму… но не пустят жеж… Тима не может выходить с базы, а я… лучше бы я тоже не выходила…

Да к черту все! Почему я должна быть сильной! Почему я все время всем должна!

– Забери меня! Забери меня отсюда, пожалуйста! — взмолилась я сквозь текущие по щекам слезы, и Максимилиан уже гораздо мягче сказал:

— Дай мне разрешение на считывание локализации. Сейчас!

И я дала. Мне было все равно. Уже все равно… Только бы он пришел раньше, чем те… чем тот старикашка. Я просто хочу, чтобы эта ночь закончилась, чтобы все это закончилось! Я дрожала под кустом, и ждала, ждала. Боже, как долго я долго я ждала!

И когда Макс оказался рядом, когда тихо позвал меня по имени, я уже не помнила в каком я виде. Я не знаю, каким чудом я выбралась из этих кустов, не знаю, почему забыла обо всем, бросившись ему в объятия.

— Девушка, вам плохо? — спросил Макс. — Сейчас мы найдем тут моего друга, и я вам помогу…

— Забери меня! — выдохнула я, и Макс удивленно прохрипел:

— Саша, но…

И сразу же, будто очнувшись от удивления, стянул с плеч плащ, укутал меня в теплую ткань и поднял на руки.

— Мать твою ж так! — выдохнул он, когда я заплакала ему в плечо.

Глава 19. Возвращение

Ну и здрасти. Картина маслом «Приплыли».