Я и слова сказать не успела, как его требовательные губы нашли мои и запечатали их в поцелуе. Страх и нервозность сменились спокойствием и ощущением радости, что меня снова обнимает Мирош. А я так сильно соскучилась по нему…

Руки Мироша уже ловко расстегнули пару пуговок на моем сарафане, и его рука уверенно скользнула в вырез. Я выгнулась дугой ему навстречу. Он что-то пробормотал и снова накрыл мои губы поцелуем.

Где-то наверху скрипнули ставни на окнах.

— Мирош! Где его опять носит…

Я вздохнула и, отойдя от Мироша, застегнула пуговицы на сарафане. Мирош взъерошил свои пепельные волосы и печально улыбнулся.

— Прости, что вот так на тебя набрасываюсь… просто, тебя так долго не было. Я уж начал думать, что случилось страшное…

— Ничего… — сипло проговорила я, и поправила волосы. — Надо зайти к твоему отцу, сдать отчет.

— Где ты была так долго? — спросил Мирош обеспокоенно, беря меня за руку. — Мы уже думали патруль вызывать из района, чтобы тебя искали!

— Со мной все хорошо, просто… по дороге обратно кое-кому понадобилась помощь. Женщина рожала…

— Ох… — выдохнул Мирош, — все хорошо? Ты справилась?

— Ну…

Ответить я не успела, так как громко хлопнула входная дверь. Мастер Буль вышел во дворик и сердито позвал.

— Мирош!

Мы оба вздохнули и вышли из тени домика.

Мастер Буль обернулся на наши шаги и, увидев меня, скорчил такую мину, будто из-за меня у него зубы заболели.

На самом деле он был добрым и единственным, кто взял меня в ученицы… я, сначала подумала, что такой живенький старик, с пшеничной бородой и ясными голубыми глазами, будет добрым учителем для меня. Но старик Буль оказался требовательным и придирчивым. Он постоянно ворчал, что я безрукая, что ничему не научусь, и что он зря тратит на меня время. Но Мирош меня уверил, что если бы не я, он бы не смог сам ходить к пациентам. Их было много, а он один. В лавке работать тоже надо. А еще и продавать лекарства здесь. Так что, все его слова, просто слова. Он никогда не думал обо мне плохо, и видел, что я стараюсь на пределе своих сил…

Однако сейчас, я пожалела, что согласилась работать и помогать этому старику с добрыми глазами и весьма располагающей улыбкой.

Мастер Буль упер руки в бока, и грозно свел кустистые брови на переносице. Его рабочий фартук был заляпан так, что было не понятно, какого же цвета он на самом деле…

— Мастер, я вот…

— Явилась! — громко проговорил мастер. — А я уж думал, тебя разбойники украли. Или дикие звери съели!

— Да я просто…

— Отчет принесла?

Я суетливо полезла в сумку за тетрадкой и передала ее мастеру. Он грубо вырвал ее из моих дрожащих рук, и, открыв, начал читать. Я даже побелела от страха. Сейчас скажет, что опять глупости написала, и что это никуда не годится, и скажет переписать все нормальным языком…

Мастер хмыкнул в усы, и закрыл тетрадь.

— Ладно. Конечно, опять написала ерунду.

Ну вот…

— Идемте в дом.

Я удивленно вскинула на него глаза. Но Мирош улыбнулся и подтолкнул меня к дому.

— Пойдем. Не бойся.

Не нравится мне это…

Дом у мастера Буля был подстать ему. Коренастый и строгий. Внутри царила атмосфера работы, даже не смотря на то, что Мирош регулярно убирал за отцом, оставленные на столе книги, колбы с мазями, и прочее борохло. Мастер Буль очень давно потерял жену.