И мне, действительно понравилось.

    Я спрятала в самый дальний уголок сердца и заперла на ключ, свою несчастливую, безнадежную любовь. Как незаживающая открытая ранка, она кровила и сочилась болью, не давая забыть о себе. Не смертельная по своей сути, но болезненная и увы, неизлечимая.

   Даже улыбаясь и играя я ощущала, как где то на краю сознания этот рубец нарушал мою внутреннюю гармонию постоянным зудом, не давая полностью расслабиться и отдаться веселью. Неужели так будет всю жизнь? 'Нет,   отвечала мне Марта,   поверь, время лечит'... И я ей верила... Иначе, если это не так...

    А после бала в замок нескончаемым потоком потянулись молодые люди, знатные и не очень, выражая мне свое почтение и приязнь. Букетам (где они их только раздобыли зимой?) в гостиной уже не было места. Марта посмеивалась, а дедушка важно надувал щеки, ответственно отбирая кандидатов в зятья. Я только грустно улыбалась. И никого не обнадеживала...

   Заканчивался второй месяц прибывания в гостях. Я не задумывалась о плохом, и потерялась во времени, но где то внутри сидели маленькие злобные часики, жестоко и беспощадно отмеряющие дни и минуты до свадьбы канцлера.

   И когда наступил этот день, я просто заперлась на сутки в спальне и целый день сидела у окна, глядя на белую пустыню вокруг замка, повторяя 'Все будет хорошо'. Это здорово, что я здесь, а не дома. Славно, что меня окружают родные люди, а не пустой особняк. Прекрасно, что до столицы сотни миль и заснеженные сугробы Потому что, оказалось, я не такая уж и сильная... Потому что, в голову приходили иногда совсем недопустимые и абсурдные мысли   бросить все и поехать к маркизу, сказать 'да' на его предложение и быть с ним рядом хотя бы так, как возможно... Содержанкой...

    Прошла неделя и мои опухшие красные глаза, наконец, пришли в норму. Я опять смеялась и каталась с горки, опять кормила собак и барахталась с ними в сугробах. Опять лепила с братьями снежные крепости и снеговых баб. И стало почти все, как раньше.

    Мы с Мартой и старшим братом Андре (названным в честь моего отца) наконец съездили в гости к соседям, будущим родственникам. Андре проведывал невесту, а Марта обсуждала с тестем организационные свадебные вопросы, пока молодые шептались в уголке. А меня взяли за компанию, чтобы не скучала дома... Обратно приехали довольно поздно, зимнее кратковременное солнце давно село и к замку подъезжали уже с факелами. Во дворе темной громадиной стояла незнакомая карета с четверкой вороных. 'Гости пожаловали',   недовольно пробормотала уставшая за день Марта...

    Мы шумно ввалились в гостиную, на ходу сбрасывая слугам шубы и снимая перчатки, застыли на пороге. В гостиной стояла непривычная, предгрозовая тишина. Возле камина мрачно уставившись друг на друга сидели трое моих самых дорогих людей. Пристально и неприязненно дедушка буравил взглядом небрежно раскинувшегося напротив маркиза Эдварда де Антеро. Дядя Роджер так же не лучился дружелюбием. Скептически поджав губы, напряженно сидел в кресле, сжимая подлокотники.

   Я нашла в себе силы тихо присесть в реверансе.

    У нас гости?   нарушила тишину вопросом Марта, видя, что никто не собирается представлять визитера. Маркиз с непроницаемым лицом встал и поклонился, скользнув по нас взглядом.