– Я пришел к выводу, что, когда ждешь чудес, они обычно происходят. – Он улыбнулся. – Особенно если есть ты, чтобы их творить, Дороти. Я вчера был в маскараде и вдруг решил, что пришло время вернуться домой. Поскольку ты запретила мне приезжать без толпы сопровождающих, я пригласил всех, кто присутствовал на вечере.

– Твое внезапное желание вернуться домой несколько удивляет, особенно учитывая то, что мы ожидали твоего приезда весной, а сейчас уже лето.

– Ты по мне скучала? – поддразнил он Дороти.

– У меня не было на это времени, – сухо отозвалась она. – Я слишком занята своими делами, чтобы беспокоиться из за твоих. – Она всмотрелась в его лицо. – У тебя усталый вид.

– Рассеянный образ жизни.

– Ты думаешь, я не знаю разницы? Ты болел?

– Конечно нет. Может, я и правда немного устал. Я только вчера днем вернулся из Франции.

– Опять этот корсиканец! – Дороти возмущенно махнула рукой. – Не желаю о нем слышать. Когда нагрянут твои гости?

– Они должны приехать сегодня и завтра. Первые, наверное, отстали от меня всего на несколько часов. – Он начал подниматься по лестнице. – А как ты жила, милая кузина?

– Ты хочешь спросить – как я выдержала общение с этой упрямой юной мисс, за которой ты велел мне присматривать? Против ожидания, мы поладили.

– Я так и думал. Ее взгляды на жизнь во многом совпадают с тем, что ты проповедуешь в своих книгах.

– Я заметила, что она на редкость рассудительна. И удивительно талантлива в том, что касается ее витражей.

– Правда? – В нем волной поднялось чувство торжества, рассеявшее хандру и разочарование, которые владели им после двух месяцев бесплодных попыток подорвать влияние Наполеона в его собственной стране. Этот выродок мертвой хваткой держал уже пол Европы и строил планы на завоевание Востока. – Я еще не видел ее работ.

– Она скорее художник, чем ремесленник. Для окна на лестничной площадке она сделала готовящегося к прыжку тигра. Он великолепен. – Она содрогнулась. – И пугающ.

– Я с нетерпением жду возможности его увидеть.

– Этот витраж пока у нее в мастерской. Кажется, в последнее время она работала над чем то другим.

Над Джедаларом? Нет. Надеяться слишком рано.

– И где же эта великолепная художница?

– В конюшне с Алексом. Парнишка обучил своего пони какому то трюку и собирался продемонстрировать его ей. – Она мельком глянула через плечо: – Нет, вот она идет.

Джордан специально постарался повернуться небрежно и медленно.

– Я уверен, что ей не меньше твоего не терпится… Господь милосердный, что ты с ней сделала?

Дороти одобрительно посмотрела на Марианну, которая только что вышла из конюшни и сейчас что то говорила оставшимся там.

– То, для чего ты меня сюда вызвал. – Она удовлетворенно улыбнулась. – Она кажется очень юной, правда? Портниха прекрасно справилась с задачей.

На Марианне было свободное белое платье с высоким воротником. Голубой пояс проходил под корсажем, скрывавшим даже намек на женственные округлости. При каждом шаге из под подола выглядывали крохотные, расшитые шелком белые туфельки. Волосы, заплетенные в две свободные косы, были перевязаны голубыми лентами в цвет отделки платья и блестели на солнце. Казалось, даже кожа ее светится тем особым теплым светом, который присущ только детям.

– Боже, у нее такой вид, словно ей место в детской!

– Чем ты недоволен? Она выглядит как раз так, как ей следует. Я разрешу ей ненадолго показаться, чтобы гости могли ее мельком увидеть и удовлетворить свое любопытство, а потом она тихонько исчезнет.