— Сомневаюсь, что несколько месяцев, братец. Кроме того, ты тогда повел себя отвратительно. — Она ухватилась за край скамьи, немного откинулась назад, пытаясь припомнить подробности. — Ой, а из-за чего же мы тогда повздорили? В те дни это казалось очень важным.

— Для двенадцатилетней девочки все кажется важным.

Оливер был старше сестры на полтора года, и такая небольшая разница в возрасте означало одно: он был и ее лучшим другом, и ее злейшим врагом. В детстве сверстники часто ссорятся из-за пустяков. Им удавалось так сильно оцарапать друг друга и набить столько синяков, что маме приходилось разводить их по комнатам, где они ждали отца, который и решал, как наказать каждого из них. И, как ни странно, именно общая судьба вновь сводила их вместе. Испуганные дети забывали о мелких обидах и объединялись против отца с матерью. Даже наказание сносить было легче, когда она знала, что страдает не в одиночку.

Темпест очень не хватало того мальчишки, который был ее лучшим другом и доверенным лицом. Но, когда Оливера отослали в школу, все изменилось.

Сестра искоса взглянула на брата.

— Ты почему дома? — спросила она, стараясь скрыть свои мысли. Оливеру было что-то нужно или он остался дома по приказанию матушки. — Ты мог бы весь день провести с нами, но решил развлечься с какой-то девицей из таверны.

— С чего ты взяла, что я развлекался с девицей из таверны? — полюбопытствовал Оливер, совершенно не обидевшись на такое обвинение.

— Увидела укус у тебя на шее.

Он против воли коснулся шеи. Оливер уже переоделся к ужину, и шейный платок полностью скрывал упомянутую отметину.

— Нет никакого укуса.

— Позволь не согласиться с тобой, дорогой граф Маркрофт, — улыбнулась она, упомянув его титул. — Когда ты запрягал лошадей в экипаж, ты ослабил шейный платок. Тогда-то я разглядела огромный укус.

— Может быть, то была царапина? — предположил он. Эта тема была ему явно неприятна.

— У твоей девки из таверны рот, как у рыбы. — Глаза Темпест озорно блестели. — Огромной рыбы.

Оливер потянулся к сестре, но та вскрикнула от притворного страха и вскочила со скамьи. Брат не успел ее поймать. Темпест подобрала юбки и бросилась по усыпанной гравием дорожке.

Девушка оглянулась: к ее ужасу, брат быстро ее нагонял. Она повернула направо и побежала по свежескошенной траве.

Оливер подхватил ее на руки и развернул к себе лицом.

— Тебя мало задушить, маленькая язва! — Он поставил ее на ноги, но продолжал удерживать за плечи, чтобы она не могла сбежать. — Тебе никто не говорил, что леди не пристало подмечать такие детали, как следы от укусов на шее братьев?

Она показала ему язык.

— Нет. Наверное, мама пропустила эту лекцию.

Оливера развеселило ее нежелание каяться.

— Что ж, тогда сделай мне одолжение и не рассказывай маме об укусе. Мне бы хотелось избежать ее обычных причитаний о том, что я вылитый отец.

Говорил он легко, как будто даже шутливо, но Темпест с удивлением заметила во взгляде брата отголосок застарелой боли. Но длилось это долю секунды, она и сказать ничего не успела.

Оливер щелкнул ее по носу.

— Если уж быть абсолютно честным, это была не девица из таверны. А доярка.

Темпест закатила глаза: для нее это было одно и то же. Молодость, привлекательность и титул Оливера заставляли охотиться на него половину девиц из их прихода. Как ни печально, но брату даже в голову не приходило отказываться от их предложений.

— Отлично.