Линч чуть не подавился.

— Проклятье, очень на это надеюсь.

Она похлопала его по руке:

— Вам надо поспать, я за ним присмотрю.

Воспользовавшись предлогом, он встал, хотя о сне думал в последнюю очередь. Да, отдых нужен, но дел слишком много. А чувство вины — жестокая госпожа. Линч украдкой посмотрел на Гаррета. Нет. Сегодня выспаться не получится.

— Если его состояние изменится, пришли мне весточку, — прошептал он.

— Так и сделаю. — Перри точно знала, о чем речь. Она накрыла руку Гаррета своей, словно пытаясь удержать его на пороге смерти.

Линч тихо удалился. За дверью он все еще слышал слабые хрипы, когда поврежденные легкие Гаррета с трудом втягивали воздух.

В груди что-то сжалось, и Линч отошел от палаты. Проклятые госпитали, как же он не любил здесь находиться.

Глава 6

Дверь кабинета распахнулась, и Линч поднял голову. Глаза заболели от яркого света, но затем постепенно привыкли, и он, моргнув, уставился на раскиданные по столу бумаги. Половину из них покрывали путанные записи от руки — нацарапанные соображения, которые он сделал прошлой ночью, когда мысленно разбирался в событиях вчерашнего дня. Мячи-вертуны. Липкий осадок на подоконнике. Сладковатый запах от тела Фэлкона. И трижды подчеркнутая фраза: «Откуда у миссис Марбери пистолет?»

Дойл пошел прямо к камину и бросил туда щепок, отчего в комнату пахнуло дымом.

— Вы будто провели три ночи в таверне, накачиваясь джином. Да и пахнете так же.

— Ты преувеличиваешь, — сказал Линч, убирая волосы от лица. Он, должно быть, задремал. — Я-то знаю, как пахнет в таверне.

Он поднялся и, пошатываясь, побрел в угол к шкафчику с напитками. В одном из графинов плескалась густая вязкая кровь. На мгновение зрение стало четче, а цвета будто исчезли. Дрожащей рукой Линч откупорил графин, налил себе стаканчик и выпил, глядя в окно на серое утреннее небо.

В животе вспыхнуло желание, будто от страстной женской ласки. Пришлось через силу отставить стакан и снова закрыть графин. Линч четко отмерял себе дозу — необходимое зло. Как бы ни хотелось большего, он держал себя в узде. То был один из методов управлять своими неестественными желаниями. А еще медитация.

— Как дела у Гаррета?

— Еще дышит, — ответил Дойл, вытирая руки о штаны.

У него на лице застыло непонятное выражение. Они никогда не говорили об этом, но каждый Ночной ястреб рисковал, выполняя свою работу.

С каждым часов возрастала надежда, что вирус жажды исцелит Гаррета. Он мог выжить. Может быть.

— Вот, — пробурчал Дойл, вытаскивая из кармана письмо. — На нем золотая печать.

Значит, от Совета. Линч сломал печать ногтем большого пальца, быстро просмотрел послание, и лицо его заледенело.

— Что такое? — прямо спросил Дойл.

— Меня вызывают к одиннадцати в Башню, — отозвался Линч, направляясь в свои покои, смежные с кабинетом.

Дойл двинулся следом:

— Ага, значится, дурные вести.

— Не уверен. — В последний раз его вызывали, чтобы угрожать. Очень похоже на принца-консорта. Хочет напомнить о своей безграничной власти? Или все намного хуже? Линч чертовски устал от того, что его дергали, как марионетку. — Прикажи седлать мою лошадь.

— Так точно.

— А еще мне нужны сопровождающие…

Дойл сдержался и не стал выразительно на него зыркать. Слуга знал свое дело.

— Пришлю в конюшню пару новичков. Эти юнцы еще писают в штаны от одного вашего имени.

— Лучше бы им этого не делать в палатах Совета.