Сострадание и печаль захлестнули Амелию. Она оторвала взгляд от глаз сестры и тихо вышла из комнаты.

Она чуть было не сбила с ног Поппи, которая тоже шла в комнату Меррипена.

– Как он? – спросила она. Амелии было трудно говорить.

– Плохо. Он спит. Пойдем на кухню и поставим чайник.

– Амелия, мне всю ночь снился Лео. Я проснулась от кошмара.

– Я тоже.

– Ты думаешь… он что-то с собой сделал?

– Надеюсь, что нет. Но такое возможно, Поппи, и мы должны быть готовы к худшему, но верить в лучшее, – добавила Амелия.

– Да, – прошептала Поппи. – Я тоже так думаю. – Она вздохнула. – Бедная Беатрикс.

– Почему ты это говоришь?

– Она еще ребенок, а уже многих потеряла… Папу, маму, а сейчас, может быть, Меррипена и Лео.

– Мы еще не потеряли Меррипена и Лео.

– Это будет чудом, если нам удастся спасти кого-нибудь из них, Амелия.

– Ты всегда такая веселая по утрам. – Амелия сжала руку Поппи. Стараясь не обращать внимания на чувство безнадежности, холодящее ей грудь, она твердо сказала: – Еще рано сдаваться, Поппи. Не будем терять надежды.

Когда сестры спустились в холл, Поппи сказала с легким раздражением:

– Амелия, у тебя никогда не возникает желания броситься на пол и зареветь?

Амелия вздохнула. Сейчас у нее было как раз такое желание. Но она не могла позволить себе такую роскошь, как слезы.

– Нет. Слезами горю не поможешь.

– И тебе не хочется прислониться к сильному плечу?

– Ничье плечо мне не нужно. У меня своих два – и совсем не плохих.

– Но это же глупо. Ты же не можешь прислониться к своему плечу.

– Поппи, если ты решила начать день с пререканий… – Амелия осеклась, потому что услышала за стенами дома шум, похожий на стук колес по гравию дорожки. – Господи, кто это мог быть в такую рань?

– Может, доктор? – предположила Поппи.

– Нет, я еще за ним не посылала.

– Может, вернулся лорд Уэстклифф?

– У него вряд ли была причина приехать, особенно в столь ранний час…

В дверь постучали.

Сестры испуганно переглянулись.

– Мы не можем открыть дверь, мы в ночных рубашках.

В холл вошла служанка. Поставив ведро с углем и вытерев руки о передник, она поспешила к массивной двери. С трудом ее открыв, она сделала книксен.

– Пошли отсюда. – Амелия потянула за собой Поппи. Но оглянувшись через плечо, она увидела высокую темную мужскую фигуру, и ее сердце чуть было не остановилось. Она уже занесла одну ногу на нижнюю ступеньку лестницы, но обернулась и встретилась взглядом с глазами цвета янтаря.

Кэм.

Он выглядел взъерошенным и неряшливым и был похож на беглого преступника. Он улыбнулся и сказал:

– Похоже, что я не могу без тебя.

Амелия бросилась к нему, спотыкаясь и ни о чем уже не думая.

Кэм поднял ее на руки. От него пахло сырой землей, прелыми листьями, дождем. Холод от его пальто проник через тонкую ткань ее халата, и она задрожала. Кэм распахнул пальто и, что-то бормоча, прижал ее к своему теплому телу. Краем глаза она видела слуг в холле и свою сестру. Она устраивает сцену. Надо оторваться от Кэма и успокоиться. Но она не могла. Еще не могла.

– Ты, должно быть, ехал всю ночь.

– Мне надо было вернуться пораньше. Я кое-что здесь недоделал. И у меня было такое чувство, что я тебе нужен.