– Что здесь происходит?

В этот момент все трое посмотрели на меня. Больше всего меня поразило то, что ни у кого и мускул на лице не дрогнул. Мое появление было для них естественным ходом событий, как приход лета после весны.

– Пришел, – приподнял уголки губ детектив.

На меня смотрело лицо победителя, забравшего все. Мне захотелось врезать Ван Кочжину по этой физиономии.

– А что вы делаете? – настойчиво спросил я. Мне хотелось верить, что все происходящее всего лишь розыгрыш.

– Раз пришел, иди поешь. Еда в холодильнике, – бросил Соломон покровительствующим тоном.

Я стоял в замешательстве.

– Как это понимать? Вы и ваш друг, следователь… Вы снова общаетесь?

– Помирились, – ответил Соломон безразличным тоном с таким же ничего не выражающим лицом.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Я сразу вспомнил историю госпожи Нам, которую она рассказала, когда мы как-то по весне вместе ходили за папоротником.

Госпожа Нам рассказала о своей младшей сестре. Когда та ссорилась с мужем, она, как старшая сестра, вставала на ее сторону, а когда в отношениях все было хорошо – на сторону зятя.

В начальной школе я с таким сталкивался. Как-то ко мне подошел одноклассник и предложил стать друзьями, потому что он поссорился со своим близким товарищем. Я, конечно, очень обрадовался, что больше не буду один. Но вскоре все вернулось на круги своя, и меня в очередной раз бросили. Одноклассники помирились и опять стали не разлей вода.

Я думал, у взрослых так не бывает. Где я опять облажался? Я был настолько потрясен, что сначала подумал, что это игра, придуманная следователем, чтобы меня помучить. Никто из этой троицы не попытался меня успокоить или утешить, видя мое потрясение. Я чувствовал себя не в своей тарелке, поэтому развернулся и вышел из дома с поникшим видом. Теперь для меня самым страшным стало слово «примирение».

– Ну что? Все получилось?

Когда я вернулся домой, на меня смотрели полные надежд глаза моих приемных родителей. Я так расстроился от мысли, что мне придется их огорчить, что не выдержал и заплакал.

– Простите меня, пожалуйста.

Никто не понял, что происходит. Госпожа Нам растерянно спросила:

– Что случилось?

Я ответил, морщась от слез:

– Соломон меня предал. Теперь все лопнет, как мыльный пузырь.

– Ты о чем?

Я рассказал обо всем, что только что пережил. О том, как Соломон не пришел на почту, несмотря на нашу договоренность. О том, как побывал у него дома. И о том, как собственными глазами увидел факт предательства. Без слез это невозможно было слушать. На лице госпожи Нам и ее мужа невооруженным взглядом читалось разочарование.

– У людей всегда так. Сначала кажется, это твой человек, а потом он то туда прибьется, то сюда. Нет повода расстраиваться. Будем считать это жизненным уроком.

Госпожа Нам говорила так, словно смирилась с происходящим. Но я не понимал смысла ее слов. Как так могло получиться, что человек, который был на моей стороне, вдруг переметнулся на другую? Почему такое ужасное событие она называла просто «жизненным уроком»? Я же не мог смириться с ситуацией, поэтому отправил Соломону электронное письмо:

«Отдайте мне, пожалуйста, хотя бы само ходатайство. Оно уже составлено, поэтому позвольте его отправить. Умоляю».

Я получил очень краткий и суровый ответ:

«С этим делом покончено. Больше не тревожь меня по пустякам».

По пустякам… Как можно считать дело по спасению моей смертельно больной сестры пустяком? Тем более что она невиновна.

Я продолжил засыпать Соломона сообщениями с просьбой о помощи, но он меня заблокировал.