После родов отец встретил мать с ребенком, и они вместе вернулись домой. И дедушка, и родители носили малыша на руках, ухаживали за ним. Только в глазах девочки при виде этой семейной идиллии появилась ненависть.

– Было очень страшно. Это были глаза дикой кошки.

Через несколько дней Тончжун умер. В тот день госпожа Нам что-то вязала, готовясь к приближающейся зиме, и на мгновение задремала. Ее дочь, восьмилетняя Тончжу, и новорожденный малыш спали в соседней комнате.

– Было слишком тихо. Я пошла проверить детей. Тончжу не было в комнате, а малыш Тончжун лежал лицом вниз и не дышал.

– Кто перевернул ребенка?

Госпожа Нам дрожащими руками обняла тело малыша и прижала к себе. Внезапно в комнате появилась Тончжу. У нее было очень спокойное и умиротворенное лицо. Мать посмотрела в глаза своей восьмилетней дочери и со страхом подумала, что терзающие ее душу сомнения могут оказаться реальностью. Отец, вытирая слезы, спросил:

– Это ты сделала?

Тончжу кивнула в ответ. На ее лице не отражалось никаких эмоций.

После похорон семья отправилась в окружную больницу. Здесь имелось свое детское психиатрическое отделение, где из-за отсутствия пациентов работал только один врач.

Профессор Ким – кандидат медицинских наук в области психиатрии. В свои шестьдесят два года он уже готовился к выходу на пенсию. И именно в этот момент к нему на прием попала странная пациентка. Родители в двух словах описали ситуацию, на что он предложил провести обследование.

Это был оценочный лист Хаэра [1], один из самых известных инструментов психологической оценки. В то время он еще широко не применялся в Корее и впервые был использован для диагностики детской психопатии. Обычно при проведении подобного обследования должен присутствовать клинический психолог, но бюджет больницы мог позволить только одного специалиста в этой области. Поэтому профессор Ким проводил необходимые процедуры сам.

– Психологический тест – это как рентген сознания. Он точно указывает на проблему.

Завершив обследование, профессор был поражен результатом. Перед ним сидела маленькая девочка с результатом в 40 баллов. Это был максимально возможный показатель.

– Ты расскажешь мне свою историю? – обратился он к юной пациентке, с трудом сдерживая эмоции.

Она спокойно и сдержанно рассказала о себе и ответила на все вопросы. Правдивый рассказ этой девочки полностью соответствовал результатам диагностики.

– Случай с вашей дочерью уникальный. Я готов взяться за ее лечение.

Профессор с большим энтузиазмом погрузился в это дело. Он не взял денег за свой труд, за что семья, еле сводившая концы с концами, была ему бесконечно благодарна.

– А как обычно лечат психические отклонения? – спросила госпожа Нам.

До того как прийти в больницу, она и предположить не могла, что такой диагноз коснется их ребенка. Слово «психопат» ассоциировалось только с опасными преступниками из теленовостей.

– Не переживайте. У меня есть опыт в этой области, и я обязательно вылечу вашу дочь.

Эти слова успокоили родителей. Казалось, они наконец смогли избавиться от груза ответственности за все поступки, которые совершала их дочь: «Наша девочка больна. Она не плохой человек. Это все болезнь. Других причин нет. Мы ее вылечим, и все будет хорошо».

Доктор посоветовал забрать Тончжу из школы. По словам профессора, она или сама окажется в центре какого-либо происшествия, или причинит кому-то вред. Не удивительно, что именно с этого момента уровень психического расстройства девочки стал внушать страх.

С первого дня лечения у Тончжу появилось домашнее занятие – присматривать за курятником. Возвращаясь из больницы, она проводила время наблюдая за курами. И все бы ничего, но они стали дохнуть одна за другой без какой-либо видимой на то причины.