|
Звук ее голоса наконец то пробудил какие то воспоминания. Но… тогда она истерически кричала. – Боже правый! Миссис Мортон. Он наклонился к ее руке, затянутой в перчатку. Как она изменилась с того дня! – Я теперь снова Йена Эймс. – Лицо ее стало суровым. – Никогда больше не буду носить имя этого человека. – И вряд ли кто либо сможет вас за это осудить, моя дорогая. – Миссис Маркс налила ей еще чашку чая. – Мисс Эймс как раз рассказывала нам о подлостях своего мужа и о том, как ей удалось благодаря вам оказаться на свободе. Вы настоящий герой, милорд. Доминик отмахнулся, со стыдом вспомнив о том, как чуть не проехал мимо поместья отца Йены. – Я – только выполнил вашу просьбу. – И тем не менее я здесь специально для того, чтобы поблагодарить вас. Если бы вы не прислушались к словам женщины, которую все признали безумной, вряд ли я когда нибудь вышла бы из сумасшедшего дома на свободу. Надзиратели больше никогда не позволили бы мне обратиться к посетителю. Доминик взял себе чашку чая и уселся на деревянный стул, чтобы не испачкать обивку кресла. Снова окинул Йену Эймс внимательным взглядом. Воплощенная уверенность в себе. Лишь темные тени под глазами указывают на то, что ей пришлось пережить. В ходе разговора он почувствовал, как за столом нарастает напряжение. Допил свой чай, поставил чашку. – Мисс Эймс, вы ведь знали Мэриан в Индии? Не хотите ли выйти, увидеться с ней сейчас? Йена колебалась: – Если только… если вы уверены, что она не будет против. – Уверен. – Он поднялся с места. Взглянул на пожилых дам: – А вы не хотите прогуляться с нами в сад? Он надеялся, что те откажутся. Так и случилось. – Слишком жарко, – ответила миссис Маркс. – Вы, молодые, идите сами. Он подал Йене руку. Она снова несколько секунд стояла в нерешительности. Потом они вместе вышли через заднюю дверь в цветник. Она перевела дыхание. Глубоко вздохнула: – Как хорошо дышать свежим воздухом, лорд Максвелл. Ощущаешь такую свободу… Пожалуй, это прекрасная возможность побольше узнать о детстве Мэриан, подумал Доминик. – День такой хороший. Не возражаете, если мы с вами пройдем кружным путем? – Да, пожалуйста. – Она искоса взглянула на него. – Вы, должно быть, заметили, что я обеспокоена? – Я этому не удивляюсь. После всего, что вам пришлось пережить в клинике, нелегко снова возвращаться в общество. – Да, боюсь, что так. Хотя и миссис Ректор, и миссис Маркс были невероятно добры ко мне. – Она взглянула на него с обезоруживающей улыбкой. – Мне кажется, я хожу по тонкому льду. Отец сегодня буквально вытолкал меня из дома. Сказал, чем скорее я вернусь к нормальной жизни, тем лучше. Я знаю, он прав. Но я чувствую себя как новобранец, которого сразу же отправили в бой. Эту аналогию он понял как нельзя лучше. – Генералы обычно хорошо разбираются в людях. Ваш отец не стал бы требовать от вас больше того, на что вы способны. Она улыбнулась: – Он самый лучший из отцов. Почему я его не послушала?! Ведь он же говорил, что Мортон охотится за моим приданым, но я не хотела верить. Интересно, что стало с Мортоном? Однако спрашивать об этом Доминик не стал. Он уже понял, что генерал позаботился об интересах дочери, а значит, Мортон получит по заслугам. Они свернули на широкую дорожку, петлявшую между аккуратными холмиками с различными цветами. Этот естественный вид пышных цветов, словно собранных вместе самой природой, дался ценой невероятных усилий. В конце дорожки стояла статуя. Артемиды, богини охоты. Ее худощавая фигурка напомнила Доминику Мэриан. – Какой вы помните Мэриан в детстве? – Очень яркая, умная, способная. И какая то неземная. На меня она смотрела снизу вверх, я ведь на несколько лет старше. |
