Чужая, незнакомая и обшарпанная комната. Потолок покрыт частой сетью трещин, в центре крюк, на котором, похоже, когда-то висела люстра, пустой зев камина, чуть дальше по стене стол с двумя стульями, в углу темнеет громада шкафа. Два больших окна в пол занавешены чем-то вроде драной мешковины. Неровно и небрежно сшитые куски одной «шторы» были сдвинуты и сквозь пыльное стекло комнату заливал яркий, режущий глаза лунный свет.

Спустив ноги с кровати на покрытый несколькими слоями грязи паркетный пол, я уловила краем глаза в углу комнаты какое-то шевеление. Невольно дернулась в ту сторону и сообразила, что одна дверца шкафа — зеркальная. Начав смутно о чем-то догадываться, прошлепала по полу, ощущая под ногами крошки, песок и какой-то мусор и уперлась руками в холодное стекло зеркала.

Тощая девица лет шестнадцати, с темными длинными волосами и испуганным лицом смотрела мне прямо в глаза, четко повторяя каждое движение. Мешковатая сорочка без рукавов из ветхой фланели доходила до середины икр.

Я зябко поежилась, обхватила себя руками — в комнате было очень холодно, и то же самое сделала девица в зеркале. Я зашипела от боли — то, что мне сперва показалось грязью, покрывающей левое предплечье, на самом деле было широкой подсыхающей ссадиной. Смутно о чем-то догадываясь, задрала повыше сорочку — на левом бедре красовалась такая же подсыхающая рана и десятки косых параллельных царапин спускались почти до щиколотки.

Я отвернулась от зеркала и вернулась в кровать, укуталась в одеяло и попыталась думать. Как ни странно, голова была ясная, но место и тело, в котором я очнулась, четко объясняли мне что это не мой мир. Я нервно хихикнула: «Ну и где мой принц драконов, где моя истинная пара, или, хотя бы маленькая кучка слуг, которые спасут свою королеву от этого свинарника?» Ответов не было…

Немного посидев и согревшись, но совершенно не понимая, что делать, я решилась выглянуть в окно. Накинув на спину одеяло, я неуклюжим коконом двинулась по комнате. Пейзаж за окном был странноватый. Дома был конец лета, а здесь еще, или — уже, местами лежит снег, клочьями покрывая что-то вроде трех могилок. Из-под снега неровными кучками торчали сухие бодылья каких-то растений. Наконец я сообразила, что это не могилы, а просто три заснеженных прямоугольных клумбы. Дальше виднелись резко освещенные силуэты деревьев. Похоже на что-то вроде парка.

Нельзя сказать, что я испытала восторг от попаданства, но все же, наверное, это лучше смерти. Хотя четкого мнения у меня пока не было… А еще вспомнился влажный черный нос Грея, его тускнеющие глаза… Слезы навернулись сами собой.

Еще немного потупив у окна, я решила поискать одежду, однако лунный свет стал тускнеть и через пару минут полностью погас — возможно луна спряталась за тучу. Все же шок от осознания чуждости этого мира был сильнее, чем я думала. Закутавшись в одеяло с головой, просто чтобы согреться, я не заметила, как уснула.

— Элен, Элен…

Кто-то робко пытался стянуть у меня с головы одеяло. Высунув нос наружу, я села, придерживая одеяло у груди. В комнате было светло — похоже, проспала до утра.

Я увидела у кровати худощавого бледного подростка в странной одежде — застиранная белая рубашка с ветхим, местами порванным кружевным жабо, черная суконная курточка, черные же, суконные узкие штанишки чуть ниже колена, грубой вязки чулки и неуклюжие кожаные башмаки на два размера больше, чем нужно.

За ним возвышалась монументальная фигура женщины с суровым, немного бульдожьим лицом. Ее одежда разительно отличалась добротностью, качеством и новизной. Коричневое, плотное и теплое платье, не доходящее до пола сантиметров двадцать, новое и качественное, украшенное белоснежным воротником и таким же белоснежным фартуком с двумя большими карманами. К темным, гладко подобранным волосам приколота нелепая накрахмаленная шапочка, чем-то похожая на неуклюжий берет.