|
– О Томас! – с нескрываемым ужасом воскликнула молодая леди – Мы не можем оставить ее здесь. Она ведь такая маленькая. Ей, должно быть, годика три или чуть больше. – Но мы же не можем забрать ее, как брошенного котенка, – возразил джентльмен, в то же время изучая ребенка внимательным взглядом. – Почему нет? Сдается мне, она никому тут не нужна. Я думаю, сюда нас привел сам Господь. Мы так хотим иметь ребенка, а его все нет и нет. – Глаза леди затуманились печалью Она повернулась к девчушке и осторожно протянула ей руку. – Иди ко мне, милая. Не бойся, мы тебя не обидим. Бедняжка стояла в замешательстве. Трудная жизнь беспризорницы научила ее осторожности. Но Мария напомнила ей другую леди, из не такого уж и далекого прошлого, когда она не знала голода, не ходила в отрепьях и не рыскала по грязным улицам. Тогда… тогда все было иначе. Воспоминания оказались нестерпимо мучительными, и девчушка вернулась к настоящему. В голубых глазах леди светились доброта и сострадание. И что то еще. Что именно? Голубые эти глаза словно бы что то обещали. Девчушка подалась вперед. Ее взгляд метался между леди и ее спутником. Пошевелись он, она тут же обратилась бы в бегство, ибо приучилась не доверять мужчинам, но он стоял совершенно неподвижно. Глаза у него были такие же голубые и такие же добрые, как и у его спутницы. Когда кроха подошла достаточно близко, леди ласково погладила ее по голове. – Под грязью сразу и не различишь, какого цвета у тебя волосы. Кажется, светлые. Светлые волосы очень неплохо сочетаются с большими карими глазенками. Скажи, маленькая, тебе хотелось бы иметь новую маму и нового папу? Мама. Папа… Эти слова принадлежали к далекому, такому счастливому детству. Девчушку охватила отчаянная тоска и как бы растворила в себе нерешимость. Надежда окончательно пересилила страх. Пробежав последние два шажка, малышка бросилась в объятия леди. Руки Марии были такие же теплые и мягкие, как и руки той, другой, леди из почти забытого прошлого. Впервые за долгое время девчушка почувствовала себя в безопасности. – Не беспокойся, маленькая, – ласково пропела Мария. – мы с томасом по некоторым меркам, может быть, и не вполне респектабельная пара, но у тебя никогда не будет недостатка ни в еде, ни в любви. Леди посмотрела на мужа, и кроха с удивлением увидела слезы в ее голубых глазах. – Не гляди на меня так, Томас. Я знаю, ирландец, ты великий притворщик. На самом деле сердце у тебя такое же доброе, как и у меня. – Не думаю, что мы такие уж добросердечные, – с кислым видом проронил Томас. – Все наши добрые дела – от рассудка. Но ты права, нельзя оставлять ее здесь. И чем скорее мы выкупаем ее в ванне с теплой водой, тем лучше. – Он взял маленькую ручонку в свою большую теплую руку. – Как тебя зовут, дорогая? Смущенная его вниманием, кроха спрятала свое личико на шее леди, свежей и благоухающей, словно цветы после дождя. – Кажется, нам придется самим придумать ей имя. – Она нежно погладила спину девчушки. – Она прелестна, как роза, и очень смела. Только представь себе, сколько всего пришлось выдержать крошке, пока она бродила по этим улицам. – Так назовем ее Розалиндой, именем бесстрашнейшей из героинь, – предложил Томас. – Он ласково пожал маленькую ручонку. – Считай, что сегодня тебе повезло, прелестная маленькая роза. – Нет, Томас. – Мария горячо поцеловала малютку в висок. – Повезло прежде всего нам с тобой. Глава 1 Ашбертонское аббатство, 1818 год – Вы неизлечимо больны. Эти слова врача, казалось, были напоены скорпионьим ядом. Стивен Эдуард Кеньон, пятый герцог Ашбертон, седьмой маркиз Бенфилдский, обладатель еще пяти шести титулов, в перечислении которых нет особого смысла, перестал застегивать рубашку и мысленно несколько раз повторил эту фразу, словно надеясь, что ее значение может как то измениться. |
