– Ваши преследователи знают о майоре Фрейзере?

– Не думаю.

– Куда, по их мнению, вы можете пойти?

– Надеюсь, у них теперь вообще нет мнения на этот счет. Единственный возможный вариант уже проверен. Полагаю, меня станут искать в Лондоне. Брат мужа ничего не знает о моей жизни до брака.

– А ваши близкие не могут вас приютить?

Взгляды сестер встретились в третий раз, и одно это уже многое сказало Сину.

– Будь наша семья добросердечной, я не влачил бы подобное существование, – с горечью произнесла Чарлз.

– Так вы отосланы с глаз долой! – догадался он.

Судя по тому, как она передернулась, удар попал в цель.

– Короче говоря, мы не можем просить помощи у семьи. Они первыми воспротивятся браку сестры с Натаниелем.

Син решил обратиться к главнейшему правилу выживания на фронте: действуй так, словно грозит худшее. Он поднялся из за стола и заходил по кухне, размышляя на ходу:

– Закон всегда на стороне того, кто официально назначен опекуном. Ему всемерно способствуют. Возможно, назначена награда за сведения о местонахождении леди Верити, и на каждом постоялом дворе вывешено описание ее примет. Не исключены проверки в дилижансах. Так мы далеко не уедем.

– Мы собирались переодеться, – вставила Чарлз.

– Кем?

– Верити может сойти за кормилицу со своим подопечным. Если перекрасить ее волосы в темный цвет…

– Допустим. А как насчет вас?

– Мне маскарад ни к чему!

– Вот как? – Син наклонился к ней через стол. – А если Генри Ужасный еще раз наведается в этот домишко и найдет его пустым? Полагаю, он не полный болван, а значит, будет искать уже вас, мой юный друг!

– К тому времени бы будем в безопасности.

Поскольку теперь было кому переправить Верити в Мейденхед, Чарлз и няня вполне могли бы оставаться на своем месте и настаивать на том, что ничего не знают. Но Син промолчал: ему хотелось получше узнать объект своего интереса.

– Итак, Генри Ужасный разыскивает белокурую леди с младенцем. Как только станет ясно, что и вы упорхнули, он примется за поиски леди с младенцем в сопровождении молодого человека.

Он подождал возражений, но их не последовало. Тогда он подверг Чарлз демонстративному осмотру.

– Как некстати, что в вас нет ничего женственного! – Она вздрогнула, а няня хмыкнула, но Син оставил это без внимания, продолжая разглядывать. – Нет… нет, это совершенно не пойдет. Невозможно представить, как вы жеманитесь.

– И слава Богу! – отрезала Чарлз в негодовании.

– Тогда придется сделать из вас грума.

Она тотчас кивнула.

– Вы уверены, что справитесь?

– Конечно. Я знаю лошадей и умею о них заботиться. А вы притворитесь кучером?

– Отнюдь нет. Кучером будет Хоскинз, раз уж это его прямая обязанность. Мы прихватим его из «Короны».

– Он задаст тысячу вопросов!

– Вне всякого сомнения, особенно когда выяснится, что хозяин наденет юбки. – На Сина уставились три ошеломленных лица. Он ответил невозмутимым взглядом. – Я буду изображать кормящую мать, и таким образом мы перехитрим наших преследователей.

– Вы готовы переодеться женщиной? – спросила Чарлз в безмерном изумлении.

– Если только вы сами не претендуете на эту роль. Впрочем, это было бы неразумно – ведь я куда привлекательнее вас и к тому же умею кокетничать.

Син жеманно затрепетал длинными ресницами, наслаждаясь игрой противоречивых эмоций на лице Чарлз.