– Как тебе твой очередной кавалер? – попытался Денис перевести разговор в другое русло. – Извини, но ты и сама никогда не скрывала, что они у тебя на содержании.

– Это мои маленькие удовольствия, которые я позволяю себе под старость. Заметь, я их не только заслужила, но и приложила в свое время достаточно усилий, чтобы сегодня радовать себя подобными экстравагантностями.

– Как вы познакомились?

– На выставке, в Ницце. Жан Пьер Тома́ – очень модный и довольно известный в определенных кругах любителей искусства художник. Я даже купила несколько его картин, и только позже нас представили. Так что не торопись называть его альфонсом: он вполне зрелая личность, я лишь чуть чуть помогаю ему прославиться.

– Разница более чем в двадцать лет тебя никогда не смущала.

– Дорогой мой, он тоже уже не мальчик. И не стоит думать, что Жан Пьер со мной из за денег, как думают некоторые. Просто у нас с ним есть кое что общее, поэтому мы вместе. И пока это есть, я спокойна. Мне нравится чувствовать себя женщиной. Если же когда нибудь он меня разочарует, мы расстанемся. Я слишком практична и уверена в себе, чтобы волноваться из за своих увлечений больше, чем из за финансовых счетов.

– Ты определенно умнее многих мужчин.

– Вот и я о том же. Жан Пьер убежден, что я теперь жить без него не смогу, поэтому раз в неделю предлагает мне руку и сердце. И так уверен, что я соглашусь, что пытается даже потихоньку командовать мной, чтобы показать, кто в доме хозяин. Одного ему вряд ли уразуметь: самый дорогой и любимый мужчина в моей жизни – ты. Вам, сильным мира сего, этого не понять никогда. Как никогда не родить дитя.

– Ты считаешь чувство материнства сильнее чувства отцовства?

– Разумеется. Мать редко когда бросает своего ребенка, каким бы проблемным он ни оказался. А вот отцов кукушек хоть отбавляй. Мало того что детьми заниматься не хотят, отказывают им в общении, так еще и от алиментов бегают, стервецы. Если Жан Пьер узнает, что тебя я люблю больше всех на свете, умрет от ревности. Такой темпераментный и вспыльчивый, хоть огнетушитель с собой носи.

– Я тоже люблю тебя больше всех на свете. Скажи, он и в самом деле совсем ни бельмеса по русски?

– Совсем, – вздохнула Зоя Сергеевна и тут же спохватилась: – Дэни, как ты выражаешься!

– Извини за мой несовершенный французский.

– Зря ты до сих пор не выяснил, что за мужчина тебя преследует. Подобное оставлять без внимания нельзя ни в коем случае. Завтра же утром займусь этой проблемой. Тем более что ты уезжаешь. Надеюсь, он за тобой не увяжется?

– О круизе даже в фирме никто не знает, сама их оповестишь.

– В фирме не знают, зато Лиля наверняка раззвонила куче народу и в первую очередь доложила своему дяде. Можно сказать, что каждому встречному поперечному выдала ваш секрет: надо же похвастать своей победой над тобой. А знаешь, что я сделаю? Пошлю с тобой надежного телохранителя. Думаю, лишним не будет.

– Ты же сама говорила об экономии, а теперь собираешься потратить уйму денег на круиз для охраны.

– Это не те расходы, на которых следует экономить.

– Узнав о том, что никакого завещания нет, Лиля может отказаться ехать со мной.

– Вот и отлично! Значит, ее проверка растянется не на месяцы, а закончится немедленно. И можно будет сделать единственно правильный вывод: ей нужны лишь твои деньги.

– Я иногда даже жалею, что их у меня так много. Потому что чувствую себя бесплатным приложением к ним. Если честно, я тоже не до конца доверяю Лиле. По крайней мере, она могла бы хоть для вида отказаться от завещанного.