Отец Велвет, Адам де Мариско, купил дворец со всей обстановкой, остававшейся от прежнего владельца, и его комнаты были забиты довольно симпатичной мебелью.

Хотя ужинать они собирались только вдвоем, Велвет решила накрыть стол для короля по всем правилам. Вместе с Пэнси она тщательно, без единой складочки покрыла длинный стол льняной скатертью монастырской работы. В замке нашлось всего два золотых канделябра, и Велвет, предварительно почистив, поставила их на стол, воткнув в них новые восковые свечи. Пэнси принесла вазу с осенними цветами желтых, коричневых, темно-оранжевых и золотистых оттенков, которая была водружена в центре стола. По его торцам поставили два прибора; серебряные ножи и флорентийские вилки с серебряными же тарелками и кубками, инкрустированными зеленой яшмой. В двух каминах разожгли огонь, а на приставном столике уже стояли хрустальные графины с вином: бледно-золотистым из Аршамбо и кроваво-красным, уже присланным королем с лакеем из Шинона.

Приготовив зал, Велвет прошла к себе, чтобы принять ванну с настоем левкоя и переодеться в темно-зеленое бархатное платье, когда-то принадлежавшее ее матери. Очень удачно, что Скай оставила так много своих нарядов в Аршамбо. В противном случае она и Пэнси оказались бы практически раздетыми. Они так и не смогли сменить одежду, в которой их похитили, до самого приезда в Бель-Флер. Их истрепанные костюмы Велвет тут же сожгла. Если бы у них не было плащей, чтобы прикрыть дыры и пятна на их платьях, Велвет даже и не знала, что бы они делали.

Им потребовалось почти две недели, чтобы добраться от Лейта до Нанта. Используя очевидное всем интересное положение Пэнси как предлог, они почти не покидали своей каюты. Только под вечер, когда смеркалось, они выходили на палубу немного проветриться.

Капитан Майкл Смолл обычно не брал пассажиров, но и этот раз ожидаемый груз не был вовремя доставлен в Лейт, и так как у него оставалось много свободного места, он решил взять на борт несколько человек. Им очень повезло, потому что к тому времени, когда к нему пришел хозяин гостиницы, свободной оставалась только одна маленькая каюта. Благодаря посредничеству владельца «Золотого якоря» они смогли получить ее.

— Это две вполне респектабельные женщины, капитан, — сказал он. — В порту сейчас нет другого корабля, которому бы я мог доверить довезти их в безопасности, и к тому же они платят золотом.

— Хорошо, — наконец согласился капитан, — но им придется захватить с собой еду. Я смогу снабжать их только питьевой водой, по три чашки в день на человека, и выдавать по стакану рома, но ничего больше. В каюте две койки, но одеяла им придется взять свои.

Велвет согласилась на условия капитана. Хозяин гостиницы договорился о цене и помог им собрать в дорогу необходимую провизию: овсяные лепешки, сушеное и засоленное мясо, небольшой круг сыра и, по настоянию Велвет, корзинку яблок и груш. У них не было времени даже принять ванну или купить себе новую одежду. Когда они добрались до Бель-Флера, вид у них был плачевный.

— Нам пришлось удирать, — объяснила Велвет Манон. — Мы не смогли взять ничего сверх того, что могли унести на собственных спинах. Уверена, что у матери здесь, во дворце, есть какая-то запасная одежда.

— Да, мадам, конечно, есть, — ответила Манон. — Уж мне ли не знать. Ведь я была у нее за камеристку, когда она жила здесь, во Франции! Я сама все убирала в кедровые сундуки. Они хранятся на чердаке. Завтра я заставлю Мэттью стащить их вниз.

На следующий день Велвет открыла сундуки своей матери и обнаружила, что они битком набиты самой разнообразной и красивой одеждой: платьями, юбками и блузками; ночными рубашками, тонкими, как паутинка; нижним бельем, рубашками, чулками и туфлями.