Рон с женой и маленькой дочкой снимал двухкомнатную квартиру в доме «четыре плюс один» на углу Веллингтон и Шеридан. Комната была маленькой, но опрятной, детский манеж и изящная семирожковая менора добавляли уюта. Малютка Сара подползла к моим коленкам и принялась водить пухлым пальчиком вверх-вниз по ноге, явно забавляясь ощущением тонкой ткани колготок. Слава богу, что мама, тетя Элизабет и двойняшки не видят меня сейчас, посреди такой домашней сцены. Конца не было бы разговорам.

Скромное финансовое положение, пояснил Рон, является временным. Им еще приходится расплачиваться с кредитами, взятыми на его послевузовское образование. Жена подтвердила, что их «жизнь взаймы» подходит к концу и на горизонте уже маячит нормальное существование.

Пока миссис Риверс суетилась, собирая расписки, квитанции, свидетельства о рождении и дипломы, Сара продолжала забавляться с моими ногами. Насколько можно судить, с Роном все чисто. Я закинула удочку насчет слухов о поглощении «Хай-Даты», но он заявил, что вообще не в курсе этого дела, как и обстоятельств смерти Кена. Аккуратно высвободившись из ручек Сары, я распрощалась и вышла. Когда дверь закрылась, из-за нее донеслись голоса, живо обсуждающие, какие последствия поглощение может возыметь на работу Рона.

20

День клонился к вечеру. Меня начинало грызть беспокойство, что я не успею нанести визит в «Джойс и Ко» до закрытия магазина. Тем не менее прежде чем завести «миату», я, как всегда, откинула верх и заглянула под кузов.

Эклектичный книжный магазин Тома размещался на первом этаже двухэтажного здания на западе Лупа, рядом с «Харпо Студиос» Опры Уинфри. Отцы города обратили Рэндольф-стрит в огромный бульвар, идущий через весь этот район, мгновенно обжитый ресторанами и престижными домовладениями, и в результате давние вложения Тома начали-таки приносить плоды. Прямо перед парадным входом была оборудована маленькая парковочная площадка для погрузки и выгрузки книг — классная штука, потому как вся улица обычно заставлена машинами и можно курсировать по ней целый час и не найти местечка. Я припарковалась на платной стоянке напротив, получила в автомате у въездных ворот талон и поспешила в магазин.

Как и обещал Том, на двери еще висела табличка «Открыто». Я вошла, заставив зазвенеть маленький колокольчик, и окунулась в волшебный и могущественный аромат кожи переплетов и старых страниц.

Том оторвал взгляд от книги. Из-под очков в темной оправе блеснул усталый, но заинтригованный взгляд.

— Как поживает милостивая госпожа? — приветствовал меня Том самым шекспировским своим тоном. — Я так ждал и страшился, что обещанный тобой сюрприз заключается в том, что ты придешь сюда со своей тетей Горгоной, дабы познакомить ее со мной.

— Нет, хотя она имеет определенное отношение к сюрпризу. Обещаю, он тебе понравится. Где же пунш?

— Увы, кончился. — Том улыбнулся в свои аккуратные темные усы. — Ко мне заглянула толпа ряженых, и нет смысла говорить, что, покидая магазин, они распевали куда громче.

Мой друг расхохотался с сердечностью старого короля Коля, и я пришла к выводу, что он изрядно навеселе.

— Ты круче Эвереста, — усмехнулась я, снимая пальто и направляясь к массивному дубовому столу на другом конце комнаты.

— Да будет тебе известно, Ди Ди, что гора Эверест возвышается на восемь километров восемьсот пятьдесят метров над уровнем моря — это немногим менее потолка, достигаемого самолетами международных линий, но существенно ниже трехсоткилометровой орбиты космических челноков.

— Ну да, а статуя Мемориала Линкольна составлена из двадцати восьми камней.