— Что ж, хоть видно кого убивать, — заметил Эшенба и раскашлялся своим живым смехом. — Эй, хватит возиться!

Джоу и Рыбоед бросили штурвал. Было понятно, что неповоротливому «Клинку» не удастся пройти мимо юрких драккаров.

— Либен, помоги девочкам, — король кивнул на носовой эвфитон, с которого Ри-Рыбоед уже сдирал чехол.

Мы развернули орудие. Рыбоед и Сельв-Северянин ухватились за рукояти взвода. Защелкали плохо смазанные рычаги. Я осмотрел карро, — их было всего три, — хорошо отшлифованные, приятные взгляду деревянные стрелы толщиной с голову и длиной в два человеческих роста. Но зазубренный массивный наконечник имелся только на одной. Карро приготовили для испытаний, и наконечники оружейникам были не слишком-то нужны.

— Вряд ли нам дадут вволю пострелять, — философски заметил Рыбоед.

— А я бы не отказался, — заметил Сельв-Северянин, хлопая по ложу орудия. — Срежем их первой, а, милорд?

Я кивнул. Мы уложили округлое тело стрелы в боевой желоб. Хищный наконечник глянул в сторону драккаров. Я пихнул Северянина, — у него был самый верный глаз.

— В того, что сигналил, — подсказал Рыбоед.

— Корму ему оторву, — заверил Сельв. Он суеверно сплюнул в ладонь, протер слюнями наконечник и припал к прицелу. Драккар сам вплывал в деревянную, пересеченную тонкими серебряными нитями, рамку прицела. Наш наводчик ухватился за рукоять спуска. Мы затаили дыхание.

Я уже и забыл, как звонко стреляет «крупный». Щелчок разнесся над гаванью. Мелькнула над водой едва видимая тень. Сельв почти попал. Всплеск, — разлетелись щепки кормила, драккар закачался, отвернув в сторону, но он лишился лишь кормового весла, да еще кто-то с кормы от толчка свалился в воду.

Сельв пнул станину эвфитона:

— Не могли отрегулировать, криворукие ослы?

— Девчушки, вам уступить мой последний глаз? — загремел король. — Сбейте их, или я вобью вам карро в задницу!

Щелкали шестерни, взводя механизм. «Клинок Севера» вновь относило обратно к верфи. Кто-то из наших встал к штурвалу, — сейчас дромон разворачивало медленнее. Тот драккар, который мы пуганули, потерял ход, — там вылавливали своего человека и спешно меняли кормовое весло. Два других судна увеличили скорость и разошлись в стороны. Драккар, украшенный резной темно-желтой женской головой, хитро заходил нам с носа, — в мертвую зону нашего «крупного». Гребцы обоих судов слаженно работали веслами, и ревели в ритм то ли песню, то ли мудреный боевой клич. Я не мог разобрать ни слова, но было приятно взглянуть. Останутся на Севере бойцы и после нас.

Сельв-Северянин выстрелил. Свистнуло безголовое тело карро, — и резная фигура на носу дракара разлетелась в дребезги. Кого-то сшибло с ног, кого-то поранило щепой, но основной удар приняла на себя фигура оберега, — то ли волк, то ли пес, — я не успел рассмотреть.

Видят боги, мы сражались тупым мечом.

Теперь на драккаре орали ругательства, и вполне разборчивые.

— Готовьтесь, девчушки! — крикнул король, хромая к нам на нос. Я оглянулся, — драккар с женской головой, словно прыгнул навстречу, — до него оставалось шагов сорок. Я разглядел у кормила крепкую бабу в кожаной безрукавке с защитными бляхами, — она смотрела мне прямо в глаза. Злобно скалилась, — ха, веселье истинного бойца. Что творится на свете?

Баба рявкнула и несколько лучников и арбалетчиков дали залп. Одна из стрел вскользь задела меня по шлему. Метко бьют.

— Дайте им подняться, — вполголоса сказал король, помахивая мечами.