— Дайте им подняться, — вполголоса сказал король, помахивая мечами.

Мы выстроились. Король впереди, мы с Рыбоедом на флангах, наши копейщики в центре, Коротышка за спиной.

С хрустом вонзились в борт крючья. Враг лез по закинутым веревкам, подбадривая себя короткими ругательствами.

Ремни щита привычно легли на руку. И я, наконец, успокоился.

Первым на борт «Клинка» запрыгнул ловкий невысокий парень, — стриженные светлые волосы дыбом, в руках короткий меч. Взглянув на короля, он издал восторженный боевой клич, — что-то вроде «даешшшшь!». В первый раз я видел человека, который не поморщился, в первый раз увидев лик нашего короля.

Парень выхватил из-за спины еще один клинок, — тонкий, без эфеса и прыгнул на короля. Через борт лезли бойцы с топорами, копьями, старыми добрыми «шеунами»…

Какое-то время мы держались. Бойцы нас атаковали лихие, но и мы были не хуже. Мы потеряли одного, они больше. Они на мгновение отошли к носу, двинули вперед копейщиков и атаковали вновь… Мы держались, король сражался за десятерых. В какой-то миг я увидел их бабу-кормчую, — она сидела верхом на борту, взводила арбалет…

О борт стукнул второй подошедший драккар, — его бойцы мигом полезли на борт в центре корпуса «Клинка Севера». Король приказал отходить, собственно, мы сразу знали, что так нам не удержаться. В какой-то момент мы оказались в «клещах», но прорубились сквозь еще не успевший построиться заслон. Нас прикрывал ранее отошедший на корму Коротышка. Здесь, в окружении, мы потеряли четверых. Высокий воин в странном панцире и глухом шлеме пронзил узким мечом Рыбоеда. Борову отрубили плечо вместе с копьем. Я прорубался к корме, больше сбивая врага с ног своим треугольным щитом, чем работая мечом. Демон знает, до чего было тесно. Мы прорвались и бежали по центральному помосту к баррикаде, наскоро возведенной у кормовых трапов, — несколько бочек, доски, обрезки бруса, длинные весла, — наш последний рубеж. Эшенба отходил последним. Разрыв с противником не превышал тридцати-двадцати шагов, — их бойцы не торопились, им тоже требовалось перевести дух. Видит Кат-мужеложец, мы дорого разменивали свои жизни.

Мы присели за бочки, — снова начали постукивать стрелы. Бойцы противника перекликались, — подходил третий драккар, — ему скомандовали подходить к борту. Взбираться на высокую корму наши противники не рискнули, и были правы. Мы собирались взять здесь уйму жизней.

— Славно, — сказал король. — Время подкрепиться. Либен, Брехун, — где мой напиток?

Брехун ничего промычать не мог, — он лежал где-то у мачты с проломленной головой. Ответил я:

— Сейчас, Ваше Величество.

Капитанскую каюту практически закончили, но мебелью обставить не успели, — здесь было удивительно светло и просторно. Жани и обезьяний принц сидели у стены. Макакс неловко выпрямился и, не скрываясь, вытащил из башмака припрятанный здоровенный гвоздь.

— Не дамся. У меня кровь человечья. Не ему хлебать.

Голос у обезьяньего принца был сиплый от страха, но вполне разборчивый.

— Значит, все-таки болтаешь? — спросил я без особого удивления. Забавное у него было оружие, — острие гвоздя явно пытались заточить, скребя о камень.

— Я - человек, — пробормотал мальчишка. — Не дамся.

Я прошел мимо него, стараясь не шуметь, поддел кинжалом раму узкого окна.

— Давай, Макакс. Жани тебе поможет выплыть.

— Я с детства плавать умею, — с обидой заявил сопляк и неуверенно глянул на Жани. Девочка сняла с его шеи веревочную петлю.

— Живее, — сказал я.