– До того, как он начал меняться?

– Приблизительно одновременно. Как‑то утром он пришел ко мне – он жил у Ларса Хоканссона – и попросил показать ему интернет‑кафе. Он очень спешил. Впервые проявил нетерпение.

– Почему он не воспользовался компьютером Ларса?

– Он ничего не сказал. Но я, помнится, задала ему этот вопрос.

– Что он ответил?

– Только покачал головой и попросил меня поторопиться.

– Больше он ничего не сказал? Подумай хорошенько! Это важно.

– Мы пошли в кафе, которое, как я сказала, только что открылось. Помню, сеял мелкий дождь. Вдалеке гремел гром. Я предположила, что, если гроза накроет город, может вырубиться электричество.

Лусинда замолчала. Луиза заметила, что она старается вспомнить. Опять возник образ мертвого Умби. Крестьянин‑бедняк, больной СПИДом, хотел сообщить ей нечто важное. Луиза поежилась, хотя в помещении было жарко и влажно. Ей чудилось, что от нее воняет грязью.

– На улице он оглянулся. Я вспомнила. Два раза он резко останавливался и оглядывался. Я так удивилась, что мне в голову не пришло спросить, зачем он это делает.

– Он что‑то увидел?

– Не знаю. Мы просто пошли дальше. Он еще раз оглянулся. Вот и все.

– Он был напуган?

– Трудно сказать. Возможно, его что‑то тревожило, а я не обратила внимания.

– Что‑нибудь еще помнишь?

– За компьютером он просидел меньше часа. Работал очень целеустремленно.

Луиза старалась мысленно воспроизвести эту картину. Они сидели за столом в углу. Оттуда Хенрик, подняв голову, мог видеть улицу. Но его самого заслонял компьютер.

Он выбрал интернет‑кафе, потому что не хотел оставлять следы в компьютере Ларса Хоканссона.

– А ты не припомнишь, входил ли кто‑нибудь в кафе, когда он работал на компьютере?

– Я устала и проголодалась. Что‑то выпила, съела липкий бутерброд. Естественно, люди приходили и уходили. Не помню, чтобы кто‑то привлек мое внимание.

– Что было потом?

– Он скопировал статью. И мы ушли. А когда пришли ко мне домой, начался ливень.

– На обратном пути он оборачивался?

– Не помню.

– Подумай!

– Я думаю! Но не помню. Мы бежали от дождя. Ливень продолжался несколько часов. Улицы затопило. И, разумеется, электричество отключили до вечера.

– Он остался у тебя?

– По‑моему, ты не представляешь себе, что такое африканский дождь. Тебя словно обливают водой из тысячи шлангов. Без нужды из дома не выходят.

– Он ничего не говорил о статье? Почему решил прочитать ее? Как о ней услышал? Какое отношение она имела к Кристиану Холлоуэю?

– Когда мы пришли ко мне домой, он попросил разрешения поспать. Лег на мою кровать. Я велела ребятам вести себя потише. Естественно, они не послушались. Но он спал. Я подумала, что он заболел. Он спал как человек, очень долго мучившийся бессонницей. Проснулся под вечер, дождь как раз кончился. Мы вышли на улицу, когда тучи разогнало. Воздух посвежел, и мы погуляли по берегу.

– И он по‑прежнему ничего не говорил?

– Рассказал историю, которую от кого‑то слышал. Она навсегда врезалась ему в память. По‑моему, это произошло в Греции или в Турции. Причем давно‑давно. Группа людей скрылась от захватчиков в пещере. У них были запасы еды на много месяцев, а воду они брали в пещере – она капала с потолка. Но их обнаружили. Враги замуровали вход в пещеру. Несколько лет назад отыскали замурованную пещеру и мертвецов. Но самой поразительной находкой был глиняный кувшин, стоявший на полу. В него собирали капающую воду. За долгие годы образовались натеки, и кувшин оказался внутри сталагмита.