- Разве могли вы, перебив орду Мустая, не знать, что это была совсем малая часть половцев? Завтра они явятся сюда всей большой ордой, и ваши глаза будут выклёвывать хищные коршуны…

- Мудрый Маджар, мы ждём твоего совета, а ты пугаешь нас. Разве нам не известно, что ждёт нас?

Прикрыл веки старый Маджар, покачал головой, прежде чем заговорить снова:

- Я предлагал вам, мурзы и беки, откочевать на правый берег Днепра, но вы посмеялись надо мной. Вы заявили, что не оставите эту степь. Но теперь бросите её, потому как, оставаясь здесь, вы лишитесь жизни. Только за Днепром мы найдём себе спасение. Если и сегодня вы не примете мой совет, горько взрыдают ваши жены.

Замолчал старый Маджар, притихли мурзы и беки, и только слышно, как сопит Булан. Насупив брови, он думал. Наконец заговорил:

- Ты, мудрый Мурза Маджар, долго жил и много видел. Ты был уже воином и ходил вместе с моим отцом на Русь, когда я лишь сравнялся с колёсной чекой. Сегодня ты говорил истину, мы уведём орду за Днепр, и хотя там мы можем столкнуться с улусом Мамлыка, это меньшая опасность, чем половцы. Собирайтесь, мурзы и беки, нам предстоит нелёгкая дорога.

Минул целый месяц, прежде чем улус Булана стронулся с места. От низовий Дона погнали табуны, ревели стада, скрипели колеса кибиток. Тысячи воинов гарцевали, горячили крепких коней, и там, где прошла орда, оставалась вытоптанной трава и тянулся след наезженной колеи.

Далеко опередив орду, ехал Белибок. Темник Затар велел его сотне ждать улус на переправе.

Мрачен Белибек. Стронулась орда и движется в места малоизвестные. Побывавший за Днепром темник Затар рассказывал, что травы там хуже и раньше выгорают, в Таврию дорога Днепром перекрыта, а в низовье бродов нет. Может, он, Белибек, напрасно поднял тревогу и нет никаких половцев? Но ведь видел же он их, вся сотня смотрела на них. Неспроста они появились в печенежской степи…

На третий день добрался Белибек до Днепра. Теперь он переберётся на правый берег и вёрстах в пятидесяти от Канева станет следить, не появятся ли урусы во время переправы.

Что орда зашевелилась, в Киеве и Чернигове узнали сразу. Из дальних засек сообщили, улус Булана из низовий вышел, в степь идёт. А куда?

К тому времени Мстислав был в Киеве. Гадают князья, что замыслил Булан? Почему в преддверии зимы становище покинул? Добром да в такую пору покинуть обжитое становище мурзы и беки вряд ли согласились бы без причины.

- А что, - предположил Мстислав, - не объявились ли половцы? Не вспугнули ль они печенегов?

Тревожно сделалось князьям. Что сулят Руси новые соседи? Да и приход печенегов на правый берег облегчит Булану набеги на Киев, даже и небольшой ордой бед немало причинят….

У Василька эти же тревоги. Что орда идёт к переправе, в этом нет сомнения, но не повернёт ли Булан после переправы на Киев?

Позвал переяславский воевода десятника Пискуна, сомнением поделился. Тот и предложил:

- Языка добыть надо.

У самого Днепра на пологом берегу расположился Белибек на ночёвку. Стреножили коней печенеги, костры развели, принялись похлёбку варить. Ночь тёмная, и небо в тучах. Сотник думал, что завтра он будет на той стороне, а дня через три подойдёт орда. Нелёгкой будет переправа: тысячи кибиток и стада, да и вода уже холодная, кони неохотно пойдут в реку…

Белибек медленно брёл берегом, разминая уставшие от долгого сидения в седле кривые ноги. Остановился, прислушался. Ему послышалось лошадиное ржание на том берегу, но всё было тихо, только и раздавались голоса печенегов у костров. Белибек доволен, его сотня лучшая в тумене Затара, темник сулил ему, что ждёт его тысяча воинов…

Ой, печенег, не расслабляйся, ведь ты подобен степному волку. Но сотник забылся, и сильный удар свалил его. Белибека связали, заткнули рот и, уложив в дубок, переправили на правый берег.