Спрашивается – и при чем тут Марта? Вот уж кто меньше всего походил на ведьму. Обыкновенная девушка, спокойная, добродушная, не вредная. Одна из немногих, в чьих глазах «хромоножка» Инес никогда не видела ни дурацкой жалости, ни насмешки. И к тому же, сколько она себя помнила, Антар всегда был неравнодушен к Марте; это сразу чувствовалось, хотя бы по тому, как он на нее смотрел. Да все об этом знали, он никогда и не скрывал своих чувств. И все были уверены, что они в конце концов непременно поженятся. Что же, Антар раньше не догадывался, что влюблен в ведьму? Или Марта стала ведьмой только сейчас? С чего бы вдруг? И в чем это проявилось?

Подумать только, всего несколько часов назад Инес разговаривала с ней и ничего, ну, совсем ничего такого особенного не заметила. Разве что Марта очень похорошела. А ведь всем известно – ведьмы чаще всего красотой не блещут, но если даже и так, все равно у них непременно есть какой-нибудь физический недостаток. Жамбла, вообще, уродина, каких поискать, а та ведьма, о которой рассказывал дедушка, была кривая на один глаз.

Да, и вот еще что. Когда Дерек сегодня утром привез Марту, она была без сознания. Видимо, серьезно больна или ранена. В то же время одна из особенностей Жамблы состояла в том, что она никогда и ничем не болела, а любая рана у нее заживала на удивление быстро. Об этом все знали, и объяснение звучало хоть и пугающе, но вполне правдоподобно: дескать, ясное дело, она умеет у других «воровать здоровье». Что же Марта за ведьма такая, если не в состоянии о себе самой позаботиться?

А может, предположила Инес… Может, Антар ошибается и никакая Марта не ведьма? Не хотелось так думать, но… Это объяснение было все же предпочтительнее другого, которое юркой змейкой промелькнуло в глубине ее сознания. Ведь не наговаривает же он на Марту? Нет, нет, нет, Антар не такой! Инес тут же отогнала от себя эту мысль, затолкала ее поглубже, постаралась забыть. И все же какая-то беспокоящая, тревожная неясность осталась…

Теперь дальше.

А с чего ты взял, что я их отпустил?

Так сказал Антар, и, конечно, он имел в виду пауков. Выходит, он их не отпустил? А что же тогда с ними случилось на самом деле? Они… погибли? Как это могло произойти? Ведь все видели, как пауки уходили, и их было много, очень много. Больше, чем домов в городе, потому что некоторые из пауков жили по двое в одном гнезде. А провожать их отправились только Антар, Грета и Адамс. Что же, они втроем убили всех пауков? Или Марта и Серебряный Человек позже присоединились к ним? Ну, пусть даже и так. Пусть даже у всех пятерых было то смертоносное оружие, действие которого Инес видела собственными глазами, хотя у Марты и Дерека ничего похожего она не заметила. Все равно, с трудом верилось, что трое – или даже пятеро! – человек могли вот так запросто прикончить больше двухсот пауков. Разве что те стояли, сложив лапы, и ждали, пока их перебьют одного за другим.

Да, вопросов было множество. Вот, к примеру, еще один. Или, точнее говоря, два. Куда ускакали Антар с Бруно и зачем им понадобились лопаты?

Внезапно размышления Инес прервал негромкий звук, похожий на скрип половицы под осторожно ступающей ногой. Если бы в доме не стояла такая тишина, она, скорее всего, ничего не услышала бы. Однако больше всего Инес поразило то, что скрип этот раздался у нее над головой, из комнаты, которую еще совсем недавно занимали сначала паук Гренн, а потом Стак и где сейчас просто никого не могло быть. Девочка вся превратилась в слух. Почудилось? Нет. Вот теперь ее ушей коснулся шорох, а вслед за тем легкий, еле слышный стук. И вдруг прямо перед ней промелькнула тень. Сверху кто-то спрыгнул! Почти бесшумно, только негромко скрипнуло окно наверху.

В первый момент – наверно, от страха – Инес померещилось, будто это паук, но она тут же поняла, что ошиблась. Сумерки уже затянули задний двор, однако, пока она стояла у окна, ее глаза успели привыкнуть к полумраку.