Демайтер протянул руку и коснулся смертоносных ветвей. Они выгнулись и свернулись, пряча иглы, которыми могли пронзить человека насквозь. Мертвенное свечение, перетекавшее по серо-черным кронам, на мгновение погасло. И из-под руки мага с тихим звоном брызнули цветные сполохи. Илья успел рассмотреть тончайшие лепестки, изумрудную зелень и металлические вставки инкрустаций на ветвях. Королевские стражники, возвращавшиеся с дальних рубежей с победой, видели этот лес совсем другим. Демайтер медленно убрал руку, краски умерли, но некоторые мелкие веточки все еще оставались зелеными и блестели, словно облитые тончайшим слоем стекла или жидкого металла.

— Ты знаешь, зачем я привел тебя сюда? — спросил Демайтер, стоя в пол оборота к собеседнику.

— Догадываюсь. Еще когда ты вручил мне тот золотой меч, меня посетила мудрая мысль, что добром это не кончится, — проворчал Илья.

— От тебя сегодня многое зависит.

— Еще бы.

— Тебя попросят подтвердить, что поединок состоялся, а Элис-Ан-Тер был убит не в результате заговора или покушения. Этот день может стать последним для нас обоих.

Демайтер, наконец, обернулся. О, драгоценный миг! В который на благородном лице королевского стражника читалось нескрываемое волнение.

— Боишься, Илья?

— А ты?

— Настоящий мудрец никогда не спрашивает о том, что лежит на поверхности. Это удел простых смертных.

— Да ладно. Я ненастоящий, мне простительно. Ну что, пойдем… Раньше начнем, раньше закончим?

— Постой.

Демайтер странно посмотрел на него, коснулся четко очерченных губ самыми кончиками пальцев, вздохнул и убрал руку от лица, словно срывая с уст печать молчания. Однако, в этом жесте не было и грана колдовства.

— Свидетель поединка волен говорить все, что ему заблагорассудится, — нехотя признался стражник. — Если претенденты так изувечили друг друга, что были вынуждены доверить Хранителю символ власти клана, этот человек на время своей речи становится на место патриарха. Он олицетворяет собой высшую власть и справедливость. И никто не волен уличать его во лжи или требовать изменить показания. Считается, что его устами… — Демайтер окинул Илью взглядом с ног до головы, — говорит сама Судьба!

Он взмахнул рукой, и лес расступился, открыв прямой путь к подножию холма, на котором стоял огромный замок. Крепостные стены, поднимавшиеся в несколько ярусов, открывали взгляду мощные галереи, высокие сторожевые башни с трепетавшими флагами и узкими проемами окон и крыши каких-то корпусов и построек, ощетинившиеся железными ежами на тонких «антенных» ножках. Воинственный город — прочный и основательный, с юго-востока вплотную примыкал к неприступным скалам. Создавалась иллюзия, что крепостные стены распахнули объятия, стремясь обнять горную цепь, увенчанную острыми равновеликими зубцами явно искусственного происхождения. Идеально отвесные скалы и симметричные отроги наводили на мысль о тысячах трудолюбивых каменотесов, подрихтовавших природный ландшафт, чтобы на закате естественное чередование разноцветных слоев горных пород выглядело особенно эффектно.

Залюбовавшись, Илья задрал голову, с удовольствием подставляя лицо свежему ветру, и даже чуть отступил назад. Навскидку горная гряда не превышала в высоту полутора тысяч метров. За синеватым лесом раскинулся холмистый край, изрезанный дорогами, соединяющими живописные замки и пестрые поселения. По всему видно, древние стражники, выбиравшие место для крепости, отнюдь не стремились к уединению, не забирались в непролазные джунгли, не штурмовали восьмитысячники и не помышляли об Антарктиде или суровых северных широтах.