Каору поспешила откланяться. И после настойчивых уговоров взяла с собой два мандарина.

Опросив жителей ещё нескольких домов, Каору вернулась в управление местной полиции. В зале для совещаний она обнаружила Мамию и Кусанаги. Последний изучал личные связи Кунихиро Томонаги.

— Сказать одним словом — кретин, — сообщил Кусанаги. — Его мать, Кадзуё, съехав от мужа, подрабатывала в конторе своего отца — налогового консультанта. Однако тот скоропостижно скончался, и её источник дохода в одночасье иссяк. Теперь понятно, почему она отказала Томонаге в разводе. Он честно обеспечивал существование и ей, и сыну, благодаря чему Кунихиро закончил старшую школу, не зная, что такое бедность. Какое-то время он пробовал себя на разных поприщах, но, пристрастившись по дурости к азартным играм и походам по злачным местам, работать и вовсе перестал. Долги, о которых узнала Уцуми, тоже связаны со ставками. Его уже давно внесли в чёрные списки компаний, обслуживающих платёжные карты. Однако же, по словам его приятелей по увеселениям, после того, как он поселился у отца во флигеле, все долги были погашены. Иначе говоря, их выплатил Томонага.

— Вот оно что…

Каору почувствовала жжение в груди. Она понимала, почему Кусанаги так пренебрежительно отзывается о погибшем и почему Юкимаса Томонага выглядел так, будто сбросил с плеч тяжёлый груз.

— Точный размер долга выясняет Киситани, но, по моим впечатлениям, речь не о паре миллионов. Сумма по меньшей мере в десять раз больше. В общем, парень — полный кретин.

— Кретин или нет, но, раз его убили, преступник должен быть схвачен, — сказал Мамия, снимая кожуру с мандарина. — Итак, с какого бока зайдём?

— Орудие убийства не нашли? — спросила Каору, и Мамия кисло поморщился:

— Местная полиция прочесала довольно обширную территорию, но пока ничего. Разумней предположить, что преступник забрал его с собой.

— Ну да, оставь он свой японский меч, его бы сходу выследили, — сказал Кусанаги.

— Значит, японский меч?

— Так говорят.

— Это пока не установлено, — сказал Мамия, отправляя дольку мандарина в рот. — Погибшего пронзили острым клинком, он вошёл в спину и вышел из груди. Толщина раны — около пяти миллиметров, высота — около трёх сантиметров. Только из-за подходящих размеров и заговорили о японском мече. Единственный удар нанесён со значительной силой. Патологоанатом, делавший вскрытие, сказал, что если и правда били мечом, то убийца владеет им мастерски. Других ран нет. В лёгких не было дыма, а значит, дом подожгли после убийства.

— Меч или нет, но оружие должно быть довольно длинным, раз человека проткнули насквозь.

— Не меньше тридцати сантиметров, — подтвердил Кусанаги. — К тому же на нём должна была остаться запёкшаяся кровь. С таким по улице не погуляешь. Да и преступника могло обрызгать кровью из раны. Без машины ему не скрыться. Если бы кордоны выставили сразу после поджога, он бы давно попался.

— Не перегибай. Об убийстве узнали только после того, как нашли труп, — сказал Мамия, понизив голос — видимо, из опасения, что их услышат участники следственной группы из местных, сидевшие поблизости. — Кусанаги, продолжай распутывать личные связи погибшего, проверь, не ссорился ли он с кем-нибудь из-за денег. Уцуми, поезжай к Томонаге. Расспроси его про долги сына.

— Ясно, — в один голос ответили Каору и Кусанаги.

7

— Совершенно верно. Я взял его долги на себя, — спокойным тоном сообщил Юкимаса. Он пытался бодриться, но, на взгляд Намиэ, всё равно выглядел осунувшимся и измученным.

— Где он брал займы? — спросила Каору Уцуми.