— Набегался? — проскрежетал он.

Сзади уже шагом держась за бок, видимо начавший колоть после бега, подошел Иван, тоже державший меня на мушке.

— Руки вверх!

Пришлось поднимать, будучи зажатым в коробочку, мне уже никуда не деться. Микола, знавший город куда лучше меня, сообразил, как перекрыть дорогу и срезал через переулок. Самое паршивое во всей истории, что еще каких-то десять минут назад мне казалось, что ситуация с отъездом из Ростова практически решена.

Облом вышел.

— Дернешься — выстрелю, — сходу предупредил старший.

Продолжая удерживать меня на прицеле, кивнул Миколе. Тот быстро сообразил, что от него хотят, подошел ко мне, засовывая револьвер за пояс, и выломав мои руки, прижал к стене. Проверять «на слабо» Ивана я не рискнул, поэтому не сопротивлялся. Микола паковал жестко, пришлось встретиться щекой с облицовкой дома.

— Руки на виду держи, — процедил Иван, видя, что я по прежнему удерживаю авоську у груди. — Кому сказал, сейчас выстрелю!

Пришлось опускать авоську, и как всегда, движение сопрводолилось звоном стукнувшихся друг о друга бутылок.

— Что там у тебя? — тотчас среагировал старший напарник.

— Вы бы убрали револьвер, и сразу поговорим, — выдавил я, разговаривать из нынешнего положения оказалось крайне не удобно.

— Бутылки, — сообщил Микола, забравший авоську и заглянув внутрь. — Внешне похоже на самогон.

— Самогон и есть, не надо только коленом давить на почки!

Давил милиционер так, что у меня даже глаза слезились.

— Ослабь, — распорядился Иван.

Давление ослабло и я с облегчением выдохнул. Старший, наконец, убрал пистолет и самодовольно спросил.

— Что думал не свидимся? Микола поверни его ко мне рожей.

Здоровяк рывком поменял мое положение, опять дыша в лицо чесночным угаром. Он что, блин чеснок целыми головками ест? Я невольно поморщился от не самого приятного запаха.

— Куда ты так побежал?!

— Товарищ милиционер, я бы на вас посмотрел. Ночь, два мужика с револьверами, и никакой формы. Кто ж знал, что это милиция? — попытался выкрутиться я.

Иван задумался, покосился на Миколу.

— Мы не представились что ли?

— Ну если «стоять сука» можно принять за представление… — я коротко пожал плечами.

Микола, припомнив представлялся он или нет, покачал головой.

— Ладно… сейчас значит представились, считай, — вздохнул Иван. — Так, ладно, преступничек, чем мы это тут занимаемся?

— Ничем особо, в трактир за водкой ходил. В авоське четыре бутылки… если не знаете, то у товарища в трактире на Соборном лучший алкоголь в городе. Рекомендую.

— Брешешь же падла, по глазам вижу! Куда тебе четыре бутылки в одного.

— Про запас, — я снова коротко пожал плечами, прикинувшись идиотом.

— Он походу у Лившица бегунком пристроился, — предположил Микола, смачно высмаркиваясь.

— Пристроился! Не пойму только почему Лившиц его выгородил, — задумчиво проговорил Иван.

Я внимательно слушал, не пытаясь оправдываться. Задержали меня явно не по той причине, что я у Лившица работал на побегушках. Тем более, что вытекало из слов старшего мента, в милиции было хорошо известно о делах хозяина трактира. И вопросов к нему не имелось. Ну-у-у… помня, какое волшебное воздействие производило имя Лившица на горожан — ничего удивительного. Любопытно другое, почему менты, да еще и одетые по гражданке, явились к трактиру? Явно же не пить, они пришли вровень после того, как в зале начался беспорядок и Лившиц отправил шкета бегунка за подмогой.