Интересненько. Вон они где. Сейчас посмотрим…

Но не успел я дотронуться до ящика, как раздался стук в дверь. Блин! Я с сожалением посмотрел на торчавшие из ящика бока деревянных рамок. Натянул брюки от нового костюма, накинул сверху рубашку, не застегивая, и пошел открывать дверь — стучать начали во второй раз, и сильнее первого.

— Гриша, это тетя Глаша. Открывай! — послышался знакомый голос из-за двери.

Ну так мы никого другого и не ждали. Я отпер дверь и с удивлением обнаружил, что Глаша не одна. Рядом с ней стоял низкорослый, но широкоплечий мужичок с густыми, как щетка для обуви, усами. Одет мужик был по форме — буденовка с нашитой звездой, шинель с нагрудными застежками. Вы не ждали, а мы припёрлися, подумал я, а тетушка, видя мою растерянность, поспешила ввести меня в курс дела.

— Гриша, это Аркадий Иванович, — выдала она чуть изменившимся от напряжения голосом.

Дядя Аркаша, значит, понятно, тот самый красноармеец, обломавшийся с моей матерью. Он смерил меня оценивающим взглядом.

— Здрасьте, — сказал я, освобождая проход, чтобы Аркаша и тетя Глаша могли зайти. Не выпроваживать же его прямо с порога. А почему-то хотелось…

— Здорово, соколик! — крякнул военный, проходя внутрь. — Это, что ли, ваш племяш, Глафира Петровна?

— Аркадий Иванович, Гришка — сын Тамары, представляете, какой вымахал, вы, наверное, уже его и не помните, — тарахтела моя тетушка.

— Помню вот такого карапуза…

Я пялился как красный нос Аркадия Ивановича. Учитывая, что за мужичком шел отчетливый спиртовой шлейф, дядя явно был датый. Глаша, конечно, молодец, видимо, не поверила, что я всерьез собрался стать ментом, и взяла дело в свои руки. Ну-у, имеет право, я бы тоже самому себе в этом теле не поверил. Не могу понять, почему, но этот Аркаша мне сразу не понравился.

— Вы проходите, не стойте на пороге, Гриша, проведи гостя, — засуетилась тетушка. — Может, чайку желаете, Аркадий Иванович?

— Не откажусь, — вояка посмотрел на меня внимательно. — Значит, Гришка величать?

— Григорием, — поправил я, что уже не понравилось самому Аркадию Ивановичу.

Ведь он уже дважды слышал мое имя, так что не столько знакомился, сколько намеревался сразу установить свои правила.

Мы прошли в комнату, раздеваться вояка так и не стал. Я наблюдал за ним. Гришка я ему, как же! Это ты для меня просто Аркаша, я тебя, пацан, лет на десять старше… был. Вояка прищурил правый глаз, впился в меня ответным взглядом, видимо, желая продавить, но я игру в гляделки принял. Сколько вот таких борзых со мной в эти игры играть пытались на допросах! Не сосчитать.

— С сахаром или нет? — послышался голос тетки с кухни.

Вопрос позволил Аркадию Ивановичу перевести взгляд — выйти, так сказать, из игры с достоинством. Видать, понял мужик, что меня не переглядеть.

— Две ложки! — откликнулся он и обернулся обратно ко мне, решив представиться. — Я, Григорий, Аркадий Иванович, командир артиллерии дивизиона в составе стрелковой дивизии РККА.

Он показал на петлицы оранжевого цвета, где красовалась красная звезда квадратами. Допустим, хорошо — я-то тут причем?

— Знал твою мать, — его губы исказились в подобии улыбки, и он зачем-то добавил: — Близко знал… ты, кстати, очень похож на своего отца.

Я промолчал. Брешешь, падла, про мать, по глазам вижу.