— Теть Глаш, у Аркадия Ивановича давление шалит, вы бы ему в чаек микстурки какой капнули?

Видя, что вояка злится, тетушка засуетилась.

— Ой, действительно, давайте я вам еще чайку налью?

Убежала на кухню, распереживалась вся. Мы остались с Аркашей лицом к лицу, вдвоем в комнате. Теперь уже я резко подался вперед и процедил, глядя ему в глаза:

— Слышишь, вояка, тебе надо, вот и ступай, воюй. Полагаю, товарищу Буденному не нужно, чтобы в его армии служила шпана, еще и отпрыск дворян, да? Злые языки начнут говорить, что командир Аркаша — не красный, а белой прожилочкой. А я ведь не стану язык за зубами держать, если о твоей связи с моей матушкой спросят.

На этот раз я не ляпал, а говорил абсолютно уверенно, понимая, что такие хоромы, как некогда были у семьи Гришки, могли принадлежать только дворянам… ну или торгашам, что для красных, впрочем, одинаково контрреволюционно.

— Да что ты о себе возомнил, чертеныш?.. — зашипел было военный, но я его перебил.

— Думаете, я не знаю, что вы сюда не по старой дружбе пришли? Вам за этот визит моя тетка тостер отдала. Ты, товарищ Аркаша, взяточник, прохвост и плут, по тебе трибунал плачет!

Аркаша весь осунулся, побледнел. Злился, но сделать ничего не мог. Духу, чтобы взять меня и прямо тут кончить, у него не хватило — такие за спинами свои дела вершат. Да и я сидел, будучи готовым к любому повороту событий. А про тостер я попал в точку, не зря подметил, что он с кухни исчез.

Вернулась тетушка со свежим чаем, я уловил отчетливый запах валерианы.

— Держите, Аркадий Иванович, — залепетала она. — Может быть, еще что хотите?

— Ничего не хочу, мне пора уходить, — буркнул вояка.

— Как — пора? — Глаша непонимающе захлопала глазами. — Как же моего племяшика, в ваш батальон?

— В следующий раз. Вынужден прощаться, — заверил Аркаша и, повернувшись, бодро направился к дверям.

— Всего хорошего, вы, главное, хлеб позажаристей пеките, — не удержался я.

— Ах ты, паршивец, — вояка снова позеленел и затряс пальцем в воздухе. — Ты у меня еще попляшешь, я до твоего отца не дотянулся, так до тебя, отродье, дотянусь!

— Всего хорошего.

Аркадий Иванович еще потряс пальцем несколько секунд, с открытым ртом, но ничего не сказал. Пошел прочь.

Тетушка медленно опустилась на кровать, спрятала лицо в ладони.

— Ты что натворил, Гриша…

— Все нормально, теть Глаш, — улыбнулся я. — Прорвемся…

Глава 6

— Да шо тебе буде, подумаешь, вымазюкался, — отмахнулся извозчик.

Ни шо не буде… дело такое, что в повозке, в которой я решил добраться до места, какая-то модница разлила свои духи. Ну а я благополучно в них влез, в еще не высохшие, и теперь пах, как девица на выданье — венецианскими ароматами. Учитывая, куда я еду, не лучший вариант пахнуть и благоухать.

— Вылазь! — поторопил меня извозчик. — Приехали!

— Поближе к тротуару подвеи!

Мы остановились посередине дороги, у трамвайных путей.

— Да куды ближе. Вон зданьице — тебе туды топать.

Извозчик остановился, я не стал спорить перед важным делом. Спрыгнул с повозки, оказавшись на брусчатке главной улицы донской столицы. Брусчатка была целехонькая, несмотря на то, что в городе только отгремели боевые действия. С другой стороны, отчего ей портиться, Буденный заходил в Ростов на конях, танков у красных в эту пору не было. Разве что подковами поцарапают.

— Куда прешь?!

Не успел я твёрдо встать на ноги, как мимо пролетела еще одна повозка, за малым меня не протаранив.